— Не надо мне говорить, что я думаю. И не смей использовать то, что я сказал, против меня.
Но я не могла остановиться. Я указала на него пальцем.
— Я тебя знаю, Ноа МакКормик! Я знаю, как ты думаешь!
— Ты ничего не знаешь, — прошипел он, едва сдерживая гнев.
— Знаю!
— Потому что мы переспали? После пяти дней ты стала экспертом по мне?
— Нет, придурок! Потому что я знаю тебя больше половины нашей жизни! Я знаю, как ты любишь своего брата — как много твоя семья значит для тебя. Я знаю, как ты любишь свою работу. Я знаю, как ты хочешь защищать хороших людей и наказывать плохих, и как ты злишься, когда не можешь этого сделать. Я знаю, что ты чувствуешь вину за Ашера, и это рвёт тебя на части. — Я понизила голос, хотя рядом никого не было. — И я знаю, что твое тело хочет. Я знаю, как оно чувствует моё. Я знаю, как мы хороши друг для друга. И я знаю по тому, когда ты смотришь на меня сейчас, что ты тоже об этом думаешь.
Я подошла ближе и попыталась положить руки ему на грудь.
Он схватил меня за запястья. Его губы были так близко.
— Не надо.
— Почему ты отталкиваешь меня? — спросила я, и слёзы потекли из глаз.
Вместо ответа он прижался губами ко мне, крепко удерживая мои запястья. Но слишком быстро он прервал поцелуй и мягко оттолкнул меня назад.
— Уезжай в Вашингтон, Мег. Оставь меня в покое.
Не говоря ни слова, он сел в свой внедорожник, завёл мотор и уехал, оставив меня стоять там одну, в слезах.
Я опустила руки на лицо и села на бетонный блок для парковки, зарыдав.
23
НОА
— Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Я бил по рулю костяшками руки, каждый раз, когда ругался. На заднем сиденье Итан продолжал плакать. Наверное, он повторит это слово, когда мы вернёмся домой, а присмотр за ним станет ещё одной вещью, которую я сегодня испортил.
А ведь не прошло и половины дня.
— Чёрт возьми! — закричал я. — Почему я такой мудак?
Я знал, что поступил с Мег ужасно, я знал это ещё в тот момент, когда делал, но не мог себя остановить. Она начала говорить о том, чтобы переехать сюда, остаться здесь, о нас... И я, черт возьми, запаниковал.
Она не может жить здесь, ради бога! Я не буду в безопасности, если она останется. Я не смогу с ней рядом, и не смогу держаться подальше.
Но это не могло привести ни к чему, и я не мог просто притвориться, что у нас может быть будущее, не то будущее, которое она хотела и заслуживала. Что будет, когда она поймёт это? Что будет, когда она поймёт, что бросила свою отличную работу, вернулась в этот захолустный город, из которого так мечтала уехать, и оставила всё, ради чего так долго боролась... ради меня? Как она будет меня ненавидеть, когда поймёт, что я не могу быть тем, кем она хочет, чтобы я был.
К тому же, чем больше я проводил с ней времени, тем глубже становились мои чувства. Она заставляла меня сомневаться в решениях, которые я принял много лет назад.
Нет. Она должна уехать. Это единственный выход.
А теперь, после того, как я так обошёлся с ней, может быть, она даже не задумается. Может, она решит, что ошибалась в отношении меня и может найти кого-то гораздо лучше. Зачем ей вообще такой тип, как я, который кричит на неё, когда злится, пугается или расстраивается, который говорит вещи, которых не думает, который не знает, как любить её так, как она того заслуживает? Я даже не мог произнести это слово.
Но, чёрт возьми, я это чувствовал. Я чувствовал это сильно.
И всегда буду.

Моя мама пригласила меня остаться на ужин. Ашер сказал, что ещё не голоден, и ушёл в свою комнату полежать, так что за столом остались только она и я. Спустя примерно десять минут моего молчаливого хмурого взгляда в тарелку с чили, она поняла, что что-то не так.
Чёртова женщина со своим шестерным чутьём. Я уже устал от того, что они всегда умеют разгадывать меня своими всезнающими взглядами.
— Что с тобой? — спросила она.
— Ничего.
— Не похоже на «ничего». Я знаю этот взгляд. Твой отец всегда так смотрел после плохого дня.
— У меня был плохой день.
Я поднял бутылку с пивом, которую открыл, и сделал глоток. Она внимательно уставилась на меня.
— А что Мег делает сегодня вечером?
— Не знаю.
— Репетиционный ужин?
— Может быть.
— Ты увидишься с ней позже?
— Сомневаюсь.
Она на мгновение замолчала, но я чувствовал, как её глаза пристально оценивают меня. Она знала, что я как-то всё испортил.
— Во сколько завтра свадьба?
— Не знаю.
— Ты ведь всё равно идёшь?
— Нет.
Она поставила ложку с громким звуком.