— Почему нет, Ноа МакКормик?
— Потому что она не хочет, чтобы я был там.
— О? Почему?
Я сделал ещё несколько глотков пива, решив, что, возможно, стоит ей рассказать правду — или хотя бы её часть.
— Потому что у нас была ссора.
— Ссора? Из-за чего?
— Из-за того, стоит ли ей возвращаться домой.
— Ага. — Её ярость буквально исходила от неё волнами. — И на чьей ты был стороне?
— Тут не было сторон, мама. Она спросила, думаю ли я, что это хорошая идея, а я сказал «нет».
— И почему?
— Потому что я не хочу, чтобы она бросала свою работу и возвращалась сюда ради меня.
— И ты точно уверен, что это было ради тебя?
Я пожал плечами.
— Ну, она так сказала. А я не хочу быть ничьим парнем. Я сказал ей это с самого начала.
— Ага.
Она держала свой гнев под контролем, наверное, потому что боялась, что Ашер услышит. Он не любил, когда кричат. Но спустя ещё минуту молчаливого кипения, она схватила свою полупустую миску и встала. По пути в кухню она использовала свою свободную руку, чтобы ударить меня по затылку так сильно, что моя кепка улетела и приземлилась на столе.
— Эй! — крикнул я.
— Это тебе за то, что ты идиот, — спокойно сказала она, выходя из столовой.
Я схватил кепку и сердито надел её обратно на голову. Из передней комнаты подбежал Ренцо. Благодарно я почухал его за ушами. Хотя бы кто-то меня ещё любил.
— Пошли, парень. Пора домой.
Я ушёл из дома мамы, не сказав ей ни слова, и вернулся домой, но именно здесь всё напоминало о Мег. Было странно, что я жил здесь годами и был вполне счастлив, но теперь всё, что я видел, каждая вещь, связана с ней. Кухонный стол. Диван. Ванная. Моя кровать.
Я открыл ещё одну бутылку пива и сел перед телевизором, но, не дождавшись и половины бутылки, почувствовал, что не могу сидеть спокойно. В голове крутились вопросы. Что она делает? Ненавидит ли меня? Рассказала ли своей семье, что я придурок? Будет ли она когда-нибудь со мной говорить?
Нахмурившись, я уставился в телевизор и ругал себя за то, что довёл до такого.
Неужели я не знал лучше? Неужели я не предупреждал её? Разве я не говорил с самого шестнадцатилетнего возраста, что есть веские причины не связываться со мной? Я был прав! Посмотрите, что получилось! Как я вообще думал, что сможем пройти этот путь, если начнём с секса в отношениях?
Мама была права — я идиот.
24
МЕГ
Я не знаю, сколько времени я сидела на этой дурацком парковочном бордюре, рыдая. Десять минут? Двадцать? Час?
Я просто продолжала надеяться, что он передумает и вернётся. Я представляла, как он подъезжает, останавливает машину, выпрыгивает и берёт меня в объятия, говоря, как сильно он ошибался. Говоря, что я не одна. Говоря, что любит меня.
Но это была фантазия.
Такие вещи не происходят в реальной жизни. Особенно с такими девушками, как я. Даже Сильвия, красивая, идеальная Сильвия, плакала из-за разбитого сердца этим утром. Если она не смогла справиться, какой шанс был у меня?
В конце концов, я потащила себя обратно к машине и поехала домой, не имея сил на пробежку, которую собиралась сделать. К счастью, в кухне никого не было, когда я вошла, и я смогла подняться наверх, не общаясь с никем.
В своей комнате я свернулась калачиком на кровати и снова расплакалась, проигрывая в голове всю прошедшую неделю, задаваясь вопросом, как я могла так ошибиться в нём. Через несколько минут я услышала стук в дверь.
— Кто там? — спросила я, вытирая щеки.
— Это Сильвия. Могу я войти?
— Да.
Нет смысла откладывать.
Моя дверь открылась, и появилась сестра. На ней была форма сотрудника отеля — светло-коричневые брюки и зелёная футболка Кловерли. Её лицо было накрашено.
— Привет. Ты в порядке?
— Нет. — Я осталась, свернувшись в клубок. — Ты принесла Твинки?
— Нет, прости. — Она закрыла дверь и села на край моей кровати. — Полагаю, ты поговорила с Ноа? — спросила она мягко.
— Да. Не очень хорошо. — Новые слёзы заполнили глаза, а нос опять потёк. — Можешь принести мне платок?
Сильвия огляделась, заметив коробку на моем комоде, подошла и вытащила несколько салфеток.
— Принеси всю коробку, — сказала я.
Она принесла коробку и поставила её на матрас.
— Так плохо, да?
— Хуже. — Я села, схватила салфетку и вытерла нос. — Я такая дура.
— Нет, ты не дура. — Она села рядом и положила руку мне на ногу. — Ты смелая. Ты красивая. И умная.
— Я не чувствую ничего из этого. — Я снова заплакала, чувствуя беспомощность перед этой волной.