Джакс протягивает руку и вытирает слезы с моих щек, но я уже ощущаю, как возвращается моя сдержанность и контроль. Потому что он только что сказал все это? Верно.
— Как мне правильно поступить? — тихо спрашиваю я.
— У меня есть одна идея, — ухмыляется Джакс, — в конце концов, ты мне кое-что восполнишь после внезапного исчезновения, которое устроила прошлой ночью.
— Ты имеешь в виду… здесь? — я осматриваюсь вокруг. — Сейчас?
— Прямо сейчас, — командует он, берет меня за руку и уводит прочь.
Глава 13. Джакс
На самом ли деле я рад, что пришел на эту свадьбу сегодня? Какая разница. Все, что знаю прямо сейчас, это то, что не могу стоять и смотреть, как Лиззи плачет из-за таких людей, и я намереваюсь исправить это. Лиззи слишком милая для слез. Слишком сексуальная для грусти. Я многому ее научил с тех пор, как мы встретились, и прямо сейчас собираюсь научить, как послать нахрен ее проблемы.
Пока она приходит в себя, я веду ее через толпу. Они вновь пялятся — все эти люди, кажется, только и делают, что смотрят — но в этот раз они видят в наших лицах, что нам плевать. Что мы два самых сексуальных человека на вечеринке, и наше внимание сосредоточено на нас самих.
— Сюда, — говорю я, указывая Лиззи на кладовку рядом с залом, но все-таки подальше от толпы.
Тут узко и тесно. Но достаточно места, чтобы стоять двум людям в паре сантиметров друг от друга — и это нормально, потому что мы собираемся находиться еще ближе. Голубая сойка в моих штанах собирается вырваться на свободу.
Я толкаю ее внутрь лицом вперед, захожу за ней и запираю дверь. Затем приседаю и зарываюсь лицом между ее великолепных ягодиц. Мои руки хватают и сжимают их так, словно я творю глиняное изделие.
Лиззи опирается на полку, снося все вещи на ней, и ахает, когда я покусываю и зарываюсь лицом в ее мягкость. Торопясь, она задирает свою юбку, и я не могу сдержать улыбку, когда вижу, что она выполнила мое условие — никаких трусиков.
Я развожу ее ягодицы и провожу языком вокруг ануса. Кладу руку спереди между ее ног и перемещаю на киску. Средний палец проталкиваю внутрь, указательный помещаю на клиторе, а другой рукой притягиваю ее на свой теребящий язык. Вот что я называю заглаживанием вины передо мной. Этого достаточно, чтобы отказ Лиззи прошлой ночью стал лишь отдаленным воспоминанием.
На вкус она как лучший десерт, который я когда-либо пробовал — как и десерт, я не могу перестать поедать ее. Я хотел испробовать ее задницу каждый раз, когда она носила те обтягивающие юбки, каждый раз, когда шла на высоких каблуках, и я видел покачивание этой задницы. Теперь, когда заполучил ее, я не успокоюсь, пока не наслажусь сполна.
Я приподнимаю Лиззи и тянусь языком к ее киске, слизывая влагу, которая сочится, словно из разрезанного персика, и все благодаря моим пальцам. Я напрягаю язык и провожу им вдоль киски к ее анусу и обратно. Она издает еле слышимый стон — хотя могу сказать, что она пытается подавить его. Если она не в состоянии сдерживаться сейчас, то не сможет сдержать его потом, когда узнает, что я приготовил для нее дальше.
Я встаю, разворачиваю ее лицом к себе, быстрым движением руки расстегиваю ширинку и приподнимаю Лиззи за бедра. Она хватается за мою шею и крепко обхватывает меня ногами, после чего засовывает свой язык мне в рот. Мы действуем синхронно, наши тела нашли общий язык еще до того, как мы сами это осознали.
Я надеваю презерватив, и ее киска скользит на мой член, как отлично сшитый костюм. Если ее слезы угрожали уничтожить мое либидо, то вкус ее задницы вернул его к жизни с удвоенной силой. Я тверд, как скала, во мне горят семь видов похоти по отношению к этой удивительной девушке.
Она отклоняется назад, держась за мои плечи и прижимаясь киской ко мне. Желая принять меня еще глубже, она ритмично и агрессивно двигает бедрами, как танцовщица сальсы. Моя спина ударяется об дверь, и сквозь звуки моего тяжелого дыхания и ее мурлыкающих стонов мы слышим удивленные голоса, доносящиеся с той стороны двери.
В прошлый раз, когда нас могли поймать, Лиззи была так шокирована, что сразу же резко прервала наш секс. В этот раз, услышав голоса наших слушателей, она только стискивает зубы и начинает насаживаться на мой член еще сильнее.
— Не останавливайся, — умоляет она, и я увеличиваю темп и слегка вращаю членом, исследуя каждую стенку в ней, нажимая на все точки сразу. — Не… останавливайся…
Когда она начинает кончать, я толкаюсь в нее еще раз и прижимаюсь к ней всем телом. Она впивается в мою спину, почти разрывая пиджак на части, и кусает мое плечо, чтобы заглушить крик. Когда она издает последний приглушенный визг в тонкий хлопок моего воротника, я отпускаю ее ноги.
Как только они касаются пола, она прижимает меня к двери и опускается на колени. Я уже настолько заведен, что отвожу взгляд, чтобы не взорваться, но Лиззи решительно настроена сделать это хорошо.
Она хватает член с такой гордостью и страстью, словно «Оскар», стягивает презерватив, а затем проводит языком от яиц до головки — именно так, как я учил ее. С жаждой изголодавшейся женщины, которой дали облизать ложку, она скользит своим разгоряченным языком вверх и вниз по нему еще несколько раз, а затем дразнит головку. Потом обхватывает ее губами, удерживая меня на грани, как на «американских горках» перед снижением.
И затем вот оно. Она берет его в рот. Глубоко, медленно, заставляя почувствовать мягкость ее рта. Но не это самое прекрасное. Дело в ее глазах. Взмахнув ресницами, она открывает эти карие глаза, и они вновь смотрят на меня со страстью и желанием дикого животного. И затем я так сильно кончаю, что изливаюсь в ее рот, словно вода, льющаяся из шланга. Ее глаза сосредоточены на мне, пока она принимает все, что я могу дать. Как будто высасывает душу из моего члена.
Она встает и нам требуется минута, чтобы привести в порядок собственную, и друг друга, одежду. Я здоровый парень, но чувствую, как кровь все еще пульсирует в моих венах, а по спине скатывается пот. Лиззи нежно поправляет мои волосы, подмигивает мне, а затем открывает дверь.
Люди смотрят на нас, пока мы идем обратно в сад, но нам плевать. На наших лицах большие ухмылки, а румянец, появившийся на щеках, превращает хмурые взгляды в разочарованные.
— Не знаю как ты, но я очень голодна, — бодро говорит Лиззи.
Мы добираемся до фуршетных столов и начинаем накладывать еду на наши тарелки, словно не ели всю неделю. Мы идем вдоль столов, наши взгляды устремлены на еду, и Лиззи в кого-то врезается.
— Ой, прос…
Тяжело различать мужчин на вечеринке, когда каждый из них одет практически одинаково. И что же вы думаете? Это Броуди и его одетая в синее платье любовница.
Я кладу еще пару крекеров с рыбным паштетом на свою тарелку и наблюдаю, как эти двое смотрят друг на друга, словно готовы устроить перестрелку.
— Лиззи, — его голос, как лед.
— Броуди, — ее, как огонь. И я ставлю на огонь.
— Джакс? — хотя мы встречались лишь раз в той закусочной, он, конечно, не забыл мое имя. Я киваю, но держу руки на тарелке.
Его подруга подходит ко мне, демонстративно выпивает свой напиток и улыбается так, словно ничего не может с собой поделать, и вероятно, это действительно так.
— Джулия.
Имена слетают с их уст, и это больше похоже на перекличку, чем на приветствие. Я беру миниатюрную версию вишневого пирога и откусываю. Это будет весело.
Мы с Броуди обмениваемся взглядами, как будто играем в игру, где кто первый заговорит, тот и проиграет. Пока мы оценивающе улыбаемся друг другу, девочки в это время безуспешно пытаются скрыть разъяренные выражения своих лиц.
— Вы только что вышли оттуда? — спрашивает Броуди, указывая на кладовку.
— Из кладовки, да, — говорю я, — мы… искали бумажные тарелки.
Я широко улыбаюсь.
— Вы нашли их? — спросил он с сарказмом, но вышло не очень.