— Да брось, я ее вовсе не напрягаю. Но это важно. Я хочу знать, что произошло. Он бросил тебя? Запаниковал? Если это так, я ему ноги повыдергиваю. Или еще лучше: найму кого-нибудь, чтобы его пристрелили. Связи у меня есть, ты же знаешь, — говорит он.
— Дедушка, не нужно никого пристреливать. Это я ушла от него.
— Серьезно? — в унисон спрашивают дедушка Джек и Рут.
— Да. Серьезно.
— Но он казался таким славным молодым человеком, — удивляется Рут.
— И еще он всегда покупал мне лучшее пиво месяца. Как ты думаешь, он теперь перестанет это делать? — спрашивает дедушка.
— Джек, — укоризненно произносит Рут.
— Расслабься, я шучу. Хотя тот абрикосовый эль был просто замечательным, верно, Рут?
— Верно. Эмили, а могу я все-таки спросить, почему? Я имею в виду, что он казался, — как бы это поточнее сказать, — идеальной парой для тебя, — говорит она.
— Нет, не совсем так. Знаете, мы ведь никогда не собирались пожениться. Просто наступил подходящий момент, чтобы закончить все это, — отвечаю я.
— Но он намеревался сделать тебе предложение, — заявляет дедушка.
— Что? А тебе это откуда известно, черт побери?
— От него самого. Ну, он, собственно, спрашивал моего согласия. И я посоветовал ему действовать решительно.
— Ты посоветовал — что? Дедушка, почему я об этом ничего не знаю? Почему ты не предупредил меня? Я просто поверить не могу!
— Я подумал, что это будет для тебя приятным сюрпризом. Или я что, должен был сказать ему «нет»? Как я вообще мог отказать парню? Прости меня, Эмили, но он — классный. В наши дни большинство мальчиков так и не дорастают до мужчин, но его родители над ним очень прилично потрудились.
— Он тебе нравится потому, что он доктор, — настаиваю я.
— Это неправда. Эндрю действительно хороший парень. Он, например, не поленился приехать сюда, чтобы поинтересоваться моим мнением лично.
— Он приезжал сюда? В Ривердейл? Когда?
— Точно не помню. Возможно, на прошлой неделе.
— Значит, он купил тебя тем, что попросил твоего благословения? — Я говорю это не всерьез, потому что не могу же я и в самом деле упрекать дедушку за то, что все обернулось таким образом. Это моя вина. И мое решение.
— Ну да. И не забывай про пиво. Пиво тоже очень помогло.
— И что же он сказал?
— Врать я тебе не буду. Выглядел он не блестяще. Нервничал, буквально выдавливал из себя по слову. Но при этом был вежлив и серьезен, и тебе следует отдать ему должное за то, что он пытался все сделать правильно.
— Мы сидели как на иголках и все ожидали от тебя звонка с сообщением о вашей помолвке, — говорит Рут. — Мы были так взволнованны.
Они оба смотрят на меня, и в их глазах еще теплится искра надежды. Как будто все это всего лишь розыгрыш и в любую минуту в дверях может показаться Эндрю. Я ощущаю внутри тяжесть из-за чувства вины; в последнее время я разочаровала уже немалое количество людей.
— Мне очень жаль. Но я не могла поступить иначе. Я не хотела расстраивать вас.
— Ты нас вовсе не расстроила. Мне просто правился этот парень, дорогая. Последние пару лет, когда ты была с ним, я меньше о тебе беспокоился. Мне казалось, что он хорошо заботился о тебе, — объясняет дедушка Джек. — Вот и все.
— Я и сама могу о себе позаботиться. Я взрослая женщина. — Я оправдываюсь, как шестнадцатилетний подросток, который, скуля, настаивает на своем праве водить автомобиль. — О Господи, ты не знаешь, обращался ли он к моему отцу?
— Не думаю. Я говорил с Кирком пару дней назад, и он мне ничего об этом не сказал, а я ему тоже, — уверяет дедушка Джек.
— Это хорошо. Пожалуйста, не говори и дальше. Я пока еще не готова рассказать отцу обо всем этом, понимаешь?
— Нет проблем. Эмили?
— Что?
— Я только хочу, чтобы ты была счастлива.
— Я знаю, дедуля.
— Я беспокоюсь, что ты не справишься сама со всем, что происходит в твоей жизни, — говорит он.
— Со мной все хорошо, честно. Я счастлива. Правда, — утверждаю я. — Действительно счастлива.
— Врешь ты все, — заявляет дедушка Джек, но без злости.