Коротышка Олин, вовсе не низенький и не толстый, взглянул на них.
— Кофе для дамы, — предложил он. — А ты бери кружку сам, сполоснешь под водосточной трубой… если не очень разборчивый.
Дэнни взял кружку и, шагнув за дверь, сполоснул ее. Возвращаясь, поискал глазами Олина. Парень лет тридцати, недурной на вид, голубоглазый, обросший щетиной. Если среди этих бандюг на кого-то еще и можно положиться, так это на Коротышку.
— Далеко отсюда «Джи»? — заговорил парень с обезображенным лицом.
Дэнни бегло взглянул на него.
— Миль шесть, — соврал он, — не больше десяти.
— Знаешь, где находишься?
— Как не знать, — кивнул Дэнни. — Мисс Гарни отъехала от гурта, и, когда началась гроза, меня послали за ней. Я предупредил: если не вернемся, то спрячемся здесь.
— Откуда знаешь об этой дыре? — с вызовом спросил верзила. В его голосе вдруг послышались жесткие нотки.
Прежде чем ответить, Дэнни налил себе кофе.
— Останавливался как-то здесь на недельку прошлой зимой, — пояснил он. — Помогал кое-кому перегнать лошадей в Нью-Мексико.
— Лошадей? В Нью-Мексико? — расхохотался Шэйн. — А я думал, Малыш Билли и его компания завязали с этим.
— Угадал. Так и есть. Компания Билли, — спокойно подтвердил Дэнни, будто бы не замечая ошеломленных лиц. Правда, поглядывали на него все теперь с уважением.
— Значит, компания Билли? Кто шел с ним?
— Джесси Эванс, Хендри Браун и еще пара парней. Они гнали лошадей, а я без дела двигал на Симаррон. Прибился к ним и повернул на Руидосо.
Ответ, кажется, удовлетворил всех, потому что вопросов больше не задавали. Рут прихлебывала кофе, впитывая в себя тепло хижины. Она достаточно хорошо представляла обстановку в западном Техасе и сразу догадалась, что перед ней жестокие, опасные люди. Бандиты. И ее спутник, возможно, из той же породы. Она слыхала о Малыше Билли, парне с нежным голосом, которому еще не исполнилось и восемнадцати, но он уже прославился тем, что стрелял быстрее других, и о его приятеле, который со временем перекинется на другую сторону, Джесси Эвансе.
Дэнни взял кружку и отошел к стене. Поставил ее на пол и закурил.
— Что будет, — неожиданно спросил парень со шрамами на физиономии, — если вы с дамой утром не объявитесь?
— Ну, скажем, сюда явятся восемь — десять самых крутых техасских парней разобраться, что к чему, — негромко объяснил Дэнни. В глазах блеснул недобрый огонек, в голосе отчетливо слышалась угроза. Те беспокойно завертелись. — Да не бойтесь… к утру будем на нашей стоянке. Никто, — уже спокойнее закончил он, — и ничто нас не удержит.
Валявшийся на деревянной койке Шэйн приподнялся, не сводя глаз с Дэнни.
— Говорить-то ты здоров, парень. Кто ты такой? Может, сам Малыш? — ухмыльнулся он.
Дэнни неожиданно улыбнулся.
— Полагаю, что вы, ребята, заглядывали сюда раньше, — невозмутимо начал он. — Если так, то вспомните о визитных карточках, которые я здесь оставил. Так вот, я возвращался сюда после той прогулки в Линкольн и Руидосо… и у меня был случай оставить по себе память.
Ухмылка как по волшебству исчезла с физиономии Элмо Шэйна. Он бросил испуганный взгляд на стоявшего у огня верзилу. Это сообщение почему-то потрясло присутствовавших. Рут показалось, что доволен один Коротышка.
Разговор иссяк. Дэнни допил кофе и снова наполнил обе кружки.
— Шэйн, — неожиданно произнес он, — когда дама допьет кофе, как насчет того, чтобы уступить ей койку? Она малость устала.
Услышав свое имя, Шэйн удивленно воззрился на него. Долго молчал, потом кивнул.
— Угу, — промычал он, — ладно.
Дэнни докурил сигарету и растер окурок ногой. Услышанная от него новость поломала все их планы или по крайней мере зародила сомнения. Теперь они либо знали, кто он такой, либо поняли, что с ним надо считаться. Пока он не видел причин для беспокойства, но если двое из них под каким-нибудь предлогом выйдут наружу посовещаться, ждать от них можно всего. Когда вернутся, придется быть еще осторожнее.
Рут с неохотой прилегла, но на нее вдруг навалилась такая усталость, что она тут же забылась сном. Дэнни накрыл ее одеялом и уселся в ногах спиной к стене.
Прошел томительный час. Парень с изуродованной физиономией, пробормотав что-то насчет дров, вышел наружу. Верзила отправился следом за ним. Шэйн, откинувшись к стене, спал. Коротышка Олин, бросив последнюю чурку в огонь, наклонился к Дэнни и тихо проговорил:
— Поберегись! Здоровый малый — Кассельман. Но самый большой негодяй, сущий дьявол… это Красавчик Браун.
— А с кем ты?
Коротышка помрачнел.
— Только ради девчонки. Не терплю, когда обижают баб. Тем более дочку Гарни.
— Лады.
Дверь распахнулась, и оба вошли, бросив по охапке дров у огня. Кассельман посмотрел в сторону Рут.
— Аппетитный кусочек.
Дэнни медленно поднялся. В углу рта свежая сигарета.
— Держись от нее подальше, — предупредил он.
Кассельман повернул к нему свою огромную башку. Презрительно фыркнул:
— Уж не ты ли остановишь?
Красавчик остался стоять у двери. Дэнни спокойно кивнул.
— Остановлю, Кассельман, не сомневайся. Сделаешь шаг — убью. Стреляю от ноги и, будь уверен, не промажу. А что до Красавчика, — спокойно добавил он, — то, если не снимет палец с курка, уложу сейчас.
Кассельман расхохотался. Браун, ухмыляясь, глазел на Дэнни.
— Весь этот треп насчет трех скелетов нам до фени, — заявил Красавчик. — Нас на это не возьмешь.
— Ладно, — сказал Дэнни, — тогда слыхали когда-нибудь о пропавшем Лонигане?
— Лонигане?
Рут Гарни внезапно проснулась. Кто это сказал? Кому? Красавчик Браун побледнел, Кассельман медленно отошел от огня.
— Не может быть! — Оказывается, проснулся и Шэйн. — Мы слыхали, что…
— Закройся! — заорал Кассельман.
— Знаю, что вы слыхали, — негромко произнес Дэнни. — Вы слыхали, что на этот раз меня с ними не будет. Никогда не приходило в голову, что вас надули? Что ваш сообщник продаст вас ребятам из «Джи», а сам останется чистеньким?
Никто не произнес ни слова. Спустя минуту Кассельман подбросил в огонь пару поленьев. Шэйн многозначительно поглядел на него, потом на Красавчика Брауна.
— Я ложусь спать. — И повторил: — Поняли, ложусь спать?
— Думаю, — отозвался Коротышка, — неплохая мысль. Для всех нас.
Несколько минут все молчали. Девушка затаила дыхание, чувствуя царившее в хижине напряжение. Потрескивал огонь. Подняв небольшой столб искр, упало полено. Одно неверное движение могло превратить помещение в пронизанный пулями ад, из которого никто не выбрался бы живым. Это дошло и до Брауна с Кассельманом, ибо стрельба шла бы в упор.
Кассельман решительно сел и стал стягивать сапоги.
— Отдохнуть — первое дело.
Дважды за ночь Дэнни слегка вздремнул, но он сидел в тени, и никто не мог бы наверняка сказать, то ли он спит, то ли поглядывает из-под надвинутой на лицо шляпы.
На востоке едва посерело, когда он тронул Рут за сапог, тенью скользнув к кровати.
— Пора! — прошептал он, и она последовала за ним.
После спертого воздуха в плотно закрытой натопленной хижине в легкие бодрящим вином вливалась утренняя прохлада. Дождь прошел. На востоке солнце окантовало золотой полоской разрозненные облака. Дэнни быстро оседлал коней, и они помчались по степи.
Рут несколько раз оглядывалась на него.
— Прошлой ночью кто-нибудь называл Лонигана? Мне показалось, что я слышала его имя.
— Возможно, — ответил он. Лицо его осветило восходившее солнце. — По-моему, слышал это имя. — Он чуть заметно улыбнулся. — Они тоже!
До их ушей донесся стук копыт. Навстречу им скакали Калкинс и Ларедо Ли. Увидев, что Рут не одна, они осадили коней. Девушке показалось, что Дэнни за ее спиной дал им какой-то знак.
— У тебя все в порядке? — отрывисто спросил Калкинс. — Мы уже стали беспокоиться.