Скользнул взглядом сквозь витрину лавки — там неспешно проходили люди — уставшие рабочие, женщины с корзинами. Обычная жизнь обычного района. Казалось бы, какое им всем дело до большой политики? Но если присмотреться, можно заметить детали: траурные повязки на рукавах некоторых прохожих, напряжённые лица при встрече со стражей, потёртую, но аккуратно залатанную одежду. Война касалась всех, даже здесь, в глубоком тылу.
— И где-то там, на этой бесконечной линии фронта, — запрокидываю голову, посмотрев в потолок, — якобы погибли мои родители и дед. Вот только почему бабуля так нервничает, рассказывая об этом? Занятно даже, в какую же историю я влип…
…
Вечерело.
На улице один за другим загорались эфирные фонари, заливая тротуары мягким голубоватым светом. Я взглянул на фонарь над входом в нашу лавку — единственное тёмное пятно на всей улице.
— Непорядок, — и поднимаюсь из кресла.
В подсобке нашлась стремянка и ящик с инструментами. Память тела подсказывала, что раньше всем этим занимался какой-то мастер, но, видимо, в последнее время на него не хватало денег.
Да уж, разбаловала тебя бабуля, Сашка.
Закатав рукава, забираюсь по стремянке и осматриваю фонарь. Ничего сложного — разболтавшийся контакт в эфирном контуре. Минуту работы отвёрткой, и кристалл снова засветился ровным светом.
Зайдя в лавку, замечаю перекосившуюся книжную полку. Всего на пяток градусов. Как профессиональный воин, знаю: мелкие проблемы имеют свойство перерастать в большие. Сегодня — покосившаяся полка, завтра — обрушившийся стеллаж.
— Ну-ка, посмотрим…
Крепления действительно расшатались, но в ящике нашлись подходящие шурупы. Выравниваю полку и закрепляю как следует. Заодно проверяю соседние — парочка тоже нуждалась в укреплении.
Закончив с полками, поднимаюсь наверх, в квартиру. Пора было принять душ после полноценного дня. Открываю дверь ванной — и морщусь от пронзительного скрипа.
— И это тоже починим.
В прошлом мне часто приходилось чинить оружие и снаряжение в полевых условиях. По сравнению с разборкой и смазкой китайских доспехов династии Мин дверные петли — сущий пустяк.
Через пятнадцать минут дверь открывалась беззвучно, как в дорогом отеле. С удовлетворением осматриваюсь — что ещё можно привести в порядок? На кухне обнаружился подтекающий кран, в спальне — расшатанная ножка кровати.
— Ты бы ещё генеральную уборку затеял, — усмехаюсь сам себе, закручивая последний винт. — Хотя… почему бы и нет? Всё равно делать нечего, а бабуле приятно будет.
Да и, если уж выпал шанс начать новую жизнь, почему бы не начать с наведения порядка в доме, который приютил меня в этом мире?
…
— Вроде бы всё, — с удовлетворением оглядываю результаты уборки. Полы блестели, книги стояли ровными рядами, все краны и дверные петли работали как часы.
Желудок громко напомнил о своём существовании. Поесть бы. Глянул на часы — почти семь вечера. Неудивительно, что проголодался после такой активности.
В эфирном холодильнике обнаружились обещанные бабушкой суп и котлеты, но есть просто мясо показалось как-то неправильным. Где гарнир, ёлки-палки! Где-где? Придётся готовить!
— Через квартал магазин, — вспоминаю бабулины слова. Так что решаю прогуляться.
Натянул тёплое пальто — довольно старенькое, но добротное, с хорошей подкладкой. Шарф, перчатки. Тело помнило петербургскую зиму даже лучше, чем я ожидал. Проверил замки лавки — крепкие. Хотя стоило бы обновить, особенно учитывая ценность некоторых книг. Добавил этот пункт в мысленный список дел.
Выйдя на улицу, на мгновение залюбовался работой эфирных фонарей. Падал снег, а наш фонарь теперь светил ничуть не хуже остальных.
— Надо же, похоже, начинаю привыкать к этому месту.
…
Снег кружился, падая с ночного неба, превращая вечерний Петербург в сказочный городок. Несмотря на поздний час, улицы жили своей жизнью.
— И как ты мог! — раздалось чуть впереди. Молодая девушка в модном пальто отчитывала кавалера, который виновато переминался с ноги на ногу. — Я ждала два часа! Два часа на морозе!