— Ничего, бывает, — снова отворачиваюсь к окну.
— Простите, — Катерина закусила губу. — Мы… мы нигде раньше не встречались?
— В академии. Учимся в одной группе, — отвечаю ей, продолжая смотреть на узоры.
— Я имела ввиду ранее. А так знаю, конечно, что мы в одной группе.
— А я вчера видела, как вы разобрались с хулиганами у спортзала, — вмешалась Елизавета, подвинувшись. — Вы где-то дополнительно обучаетесь боевым искусствам, Александр?
Ого, она решила показать, что запомнила моё имя.
Поворачиваю голову:
— Увы, происхожу из небогатой семьи, — и по-простецки пожимаю плечами. — На частные уроки средств нет.
— А-а, вот как… — разочарование на её лице было таким явным, что даже забавным. — Я думала, это просто случайность, что вы тоже решили прокатиться на транспорте для… для… — она запнулась, поняв, что сказала лишнее.
Ну да, богатенькие наследники разъезжают на экипажах. На эфировозках же простой люд — работяги всех мастей, студенты из небогатых семей, мелкие торгаши. Все те, кто не мог позволить себе транспорт для элиты.
— Знаете, мадемуазель Румянцева, — я не злился, ведь прожил немало лет и осознаю, что она просто-навсего избалованная девица. К тому же, и воспитание соответствующее. В чём её винить? Только если в бестактности. Но какие её годы? Так что спокойно говорю: — жизнь настолько переменчивая вещь. Сегодня ты на эфировозке, завтра — в карете. И наоборот. Главное в обоих состояниях вести себя достойно.
Лиза покраснела. В глазах Екатерины мелькнуло понимание. Эти юные девицы только начинают жить по-взрослому, им столько предстоит узнать о жизни, что мои нравоучения покажутся детским садом, без сомнений.
У входа в академию наши пути разошлись — Катя с Лизой направились в женскую гардеробную, я в мужскую. Ну и оживление же тут царило.
— Ты это видел⁈
— Да ладно, быть не может…
— Говорю тебе, поднимись на второй этаж — там уже все наши собрались!
Неторопливо снимаю пальто, подавляя довольную улыбку. Мой ночной «подарок» уже обнаружили. Интересно, как там Виктория Александровна? Оценила творческий подход?
— Это же надо такое придумать…
— Да его теперь точно отчислят!
— Если найдут…
Вешаю пальто на крючок и одёргиваю мундир. Утро определённо начиналось не с кофе, но не менее приятно.
Забрав учебники, поднимаюсь по лестнице. Кругом возбуждённый гул голосов. На втором этаже собралась приличная толпа зевак.
Скрип дверных петель справа прервал размышления. Обычный звук, ничего такого — в академии постоянно кто-то входит и выходит из аудиторий. Только вот боевые инстинкты уловили что-то неправильное. Может, слишком резкое движение за спиной?
Не успеваю додумать эту мысль — сильный толчок в спину, ещё один сбоку. Двое неизвестных буквально впихнули меня в открытую дверь класса.
— Попался! — торжествующий возглас, и чей-то кулак взметнулся к моему лицу.
Тело среагировало — лёгкий наклон головы, и внушительный кулак просвистел мимо уха.
— Держи его! — заорал вчерашний мелкий, захлопывая дверь класса.
— Сейчас ты получишь своё, умник! — взревел и бугай со вчерашней потасовки, бросившись в атаку.
Удар, ещё удар — он молотил воздух эфирными кулачищами, а я уходил от каждого выпада, отступая вглубь класса. Сильный чертяка, кабы не попал. Но медленный.
— Да стой же на месте, крысёныш! — взревел здоровяк.
Пинаю в него стул. Следом парту. Тот выругался. Перепрыгиваю на другой ряд, уворачиваясь от захвата рукава. Замечаю ещё движение — мелкий пытается зайти сбоку, сжимая в руке толстенную линейку как импровизированную дубинку. Бейсболист хренов.
Значит, загоняют в угол, чтобы атаковать всем скопом.
Глобус на тумбе наводит на идею. Нет, не переехать. А натянуть пару задниц. Хватаю его и швыряю в морду ближайшему бугаю. Тот инстинктивно отшатнулся, закрывшись руками.
— Не уйдешь! — второй крепыш попытался ухватить меня.
Перекатываюсь через парту. Приземляюсь и тут же пропускаю удар в челюсть — мелкий успел. Шустрый однако.
Во рту привкус крови. Губа разбита? Да как-то похрен.
— Вы попали, — сплевываю кровь на пол.
Надоело. Пора заканчивать игры в кошки-мышки. Никакого: ребята, давайте жить дружно! Пора, сукам, устроить. Резко разворачиваюсь, хватаю мелкого за грудки, бью лбом в рожу и перебрасываю через бедро. Тот впечатывается в пол, завыв, как псина.
— Хватайте его! Хватайте! — заревел он, схватившись за вывихнутое плечо. — Ая-я-яй! Рука-а-а…