Закатываю глаза. Если бы эта анонимная художница увидела мои настоящие глаза во время активации ядра, небось описалась бы от страха. А она тут сердечки малюет. Переходный возраст? Или как местные называют — дни совершеннолетия? Ухмыляюсь, вспомнив собственные восемнадцать лет из прошлой жизни. К тому моменту мой послужной список включал не меньше сотни женщин, десятки пересечённых границ и пять сотен поединков. Вот же времена были! А уж когда участвовал в написании трактата о влиянии интимной жизни на развитие духовного ядра… Впрочем, в восемнадцать меня мало интересовала научная сторона вопроса. Хотелось просто всех и сразу — молодость, бурлящая энергия — всё требовало выхода.
Да уж. Гляжу на хихикающих одногруппниц. И в горле пересыхает. Духовное ядро… Когда внутри пульсирует столько духовной силы, сложно думать о чём-то кроме… физических упражнений. Хотя нынешнему телу придётся умерить аппетиты. По крайней мере, пока. Сейчас точно не до этого.
Прозвенел звонок. Старовойтов задал домашнее задание и попрощался, как за ним в класс вошёл посыльный — худощавый парнишка с повязкой секретариата на левой руке.
— Курсант Волков, — он прокашлялся. — Вас вызывают в секретариат. Немедленно. — и вышел.
По классу прокатился гул. Ещё бы — вызов в секретариат редко означал что-то хорошее.
Мне-то причина ясна. Сейчас начнут промывать мозги за пропущенные занятия. И ведь не скажешь им — простите, уважаемые, но меня тут слегка пырнули ножом. Потом, знаете ли, пришлось немного почитать, чтобы разобраться в местной системе силы. А вчера, представьте себе, набирал собственную банду…
Поднимаюсь из-за парты, чувствуя взгляды одногруппников. Что стало привычно. И топаю на выход.
Что поделать — сам виноват. Мог бы и прийти на занятия. Подумаешь — ножевое ранение! Разве это повод пропускать уроки в приличном учебном заведении? Явное разгильдяйство с моей стороны.
Глава 13
В коридоре нагнал мелкий — да, тот самый, что недавно чуть не обделался от страха, увидев меня в полном здравии.
— Волков, погоди! — он нервно облизнул губы, оглядываясь через плечо, как пойманная в ловушку крыса. — Игнат поговорить хочет.
— Сначала деньги, потом разговоры, — даже не замедляю шага.
— Эй, Волков! — от лестницы донёсся надменный голос, пропитанный интонацией, которую могут себе позволить только аристократы, считающие каждое своё слово дороже, чем жизнь простолюдина. — И давно ты яйца отрастил?
Медленно поворачиваю голову. Игнат Ковалев — наглаженный китель, на чёрных брюках идеальные стрелки, начищенные ботинки, на лацкане сверкает фамильный знак. Рядом, как верные псы, замерли Тёма и третьекурсник с бледным лицом.
— А, это ты, — отвечаю ему с примесью скуки. — Хочешь вызвать на дуэль? Или, как всегда, кинетесь толпой? Только давайте без ножей — я ещё ту рубашку не отстирал.
Игнат быстро огляделся из-за моих слов про нож — в коридоре было пусто, если не считать его прихвостней. И нервно улыбнулся.
— Ты что, совсем оборзел, Волков? — он шагнул ближе, источая волны раздражения с гневом. — Собрался жаловаться в Городскую Стражу Правопорядка? Думаешь, поможет?
Его смех разнёсся по коридору.
— Ты хоть знаешь, придурок, что весь районный отдел под моей семьёй⁈ — и резко оборвал смех. — Давай! Вперёд! Они ещё и тебя накажут — за оскорбление чести нашего рода!
Улыбаюсь. При том так провокационно, что обычно заставляет противников терять самообладание ещё до начала поединка.
— Может, районная стража и под вашим контролем… Но что скажет твой дедушка, который отшлёпал тебя по заднице после нашей прошлой дуэли? А, Ковалев?
Его лицо дрогнуло, пробежала мелкая судорога. Попал. В самое яблочко. Сплетни о том, как действующий глава рода Ковалевых публично унизил внука за дуэль с неравным, наверняка не давали Игнатушке покоя. Жить с таким клеймом в аристократическом обществе — всё равно что ходить с гнойной язвой на роже.
— Представляешь, как расстроится старик, узнав, что его любимый внучок нанимает отбросов, чтобы прирезать того самого однокурсника? Ай-яй-яй, — цокаю языком. — Боюсь, в этот раз одними шлепками не отделаешься. Может быть, дедушка даже лишит наследства? Вычеркнет из завещания? Интересно, это сколько? Поместий пятнадцать? наверняка ещё и счета в Имперском банке, ох. Нехорошо получится.
— Ты… — Игнат побагровел, эфирные каналы вспыхнули синим, будто в жилах текло не благородное дворянское масло, а дешёвый фонарный керосин. — Да как ты смеешь!
Его шестёрки также активировали эфир, готовясь к драке. Мелкий попятился к стене, подальше, понимая, что сейчас будет. Поумнел, зараза. Тёма тоже как-то обречённо выставил вперёд светящиеся синие кулачищи. Третьекурсник встал в боевую стойку.