— Знаю я способ, как проучить Волкова, — произнёс он тихо. — И пока не буду спешить. Это будет нежданно-негаданно.
— Что ты задумал? — Степан, нахмурившись, нервно облизнул губы.
— Скоро Декабрьский бал, — Игнат продолжал улыбаться. — Все соберутся. Все важные персоны… Слышал я, что и Волков собирается почтить нас своим присутствием.
— И? — Тёма не понимал, к чему тот клонит.
— Скажу позже, — Игнат направился к выходу. — И да, Артем, меня очень интересует, где живёт наш дорогой Александр Волков. Хочу отправить ему пригласительную открытку.
Уже у самой двери он обернулся:
— И помните, без самодеятельностей. Кто тронет Волкова без моего приказа — будет иметь дело со мной лично. Он мой.
Дверь склада закрылась, и трое парней остались в напряжённом молчании.
— Что это с ним? — наконец пробормотал Степан. — Никогда таким не видел.
— Это называется «затаить смертельную обиду». — хмыкнул Пётр, — Мой отец говорит, что Ковалевы этим славятся. Они никогда не забывают и никогда не прощают.
— Волкову звиздец, — философски заключил Тёма. — А он об даже не подозревает…
Глава 15
Интерлюдия
Трактир «Ржавый гвоздь» не зря получил своё название — его внутреннее убранство состояло из потемневшего от времени дерева, ржавых гвоздей и скоб, да пропитанной табаком мебели.
Очередной вечер шёл как и прежде — подвыпившие постояльцы громко обсуждали дневные невзгоды, потрёпанные девицы с чрезмерным макияжем выискивали потенциальных клиентов, мордовороты-охранники лениво подпирали стены.
Кривой занял стол в дальнем углу, откуда хорошо просматривался весь зал. Не самый роскошный кабак Петербурга, но зато свой. Вернее, Хромого Фёдора, но сам-то Кривой — его зам! А это много стоит! Тут его слово — закон, а люди готовы оприходовать любого зарвавшегося выскочку.
Он прихлёбывал тёмное пиво из мутной кружки, время от времени подзывая знаком то очередную девицу, то кого-то из своих боевиков для короткого доклада. Дела шли неплохо — недельная выручка с подконтрольных лавок превысила ожидаемую сумму, конкуренты затихли после показательной расправы с бандой Саввы, городская стража закрывала глаза на мелкие нарушения в обмен на свою долю.
Где-то на середине третьей кружки Кривой ощутил странное дуновение холодного воздуха. Неестественное, как будто сквозняк пробежал не из открытой двери, а отовсюду сразу. Свечи на столах вдруг затрепетали и погасли одновременно, оставив горящими только несколько эфирных ламп на дальних стенах. По залу пробежал встревоженный возглас.
— Какого… — пробурчал было Кривой, но осёкся.
В дверном проёме возникла фигура, закутанная в странное пальто, коих он не видывал. Плотный шарф скрывал нижнюю часть лица, а из-под надвинутой шапки на Кривого смотрели… нет, не глаза. Чёрные провалы, как бездонные колодцы, из которых веяло могильным холодом.
Кривой поперхнулся пивом, закашлялся. Его верные псы тут же насторожились, руки потянулись к спрятанным ножам. Но фигура не замечала угрозы. Плавно двигалась к его столу, огибая всех и вся. Завсегдатаи трактира инстинктивно отодвигались, вжимались в стены. Даже самые пьяные чувствовали — с этим чужаком лучше не связываться.
— Докладывай, — прозвучал хриплый, искажённый голос, когда незнакомец присел напротив Кривого. — Что удалось узнать?
Заместитель банды сглотнул, нервно покосился на своих громил. Те застыли, ожидая команды.
— Мои ребята проследили за Ковалевым, — начал он, жестом отпуская напрягшихся боевиков. — Всё как вы и просили.
— Продолжай.
— Пацан оказался предсказуемым, как и большинство богатеньких дворянчиков, — Кривой выпрямил спину, да и пиво отодвинул. — Помимо родового поместья, держит квартиру на Гороховой, в доходном доме купчихи Рябининой. Третий этаж, окна выходят во двор.
— Интересно, — незнакомец наклонил голову набок. — Что ещё?
— Живёт там не постоянно, как удалось узнать, наезжает два-три раза в неделю. Иногда ночует, иногда к утру уезжает. Обычно заказывает девок из «Серебряной лилии» — не самый дешёвый бордель, но и не элитный. Мадам Клара держит, цепная сука ещё та.
— Есть ли постоянная… куртизанка, которую он предпочитает? — незнакомец произнёс это слово так, как если бы произносил очень не часто.
— Точно, сученка одна есть — Марго её кличут. Рыжая, фигуристая, говорят, языками владеет. И не только в смысле болтовни, — Кривой усмехнулся, обнажив редкие зубы.