— К-корнелия? — выдавливаю из себя хриплый возглас, делая шаг назад.
Её лицо исказилось в гримасе безумного восторга. Она запрокинула голову и расхохоталась — громко, неестественно.
— Игра началась, Игнатушка! — завизжала она, не в силах сдерживать озабоченное напряжение. — Считаю две минуты! Прячься!
И резко отвернулась, продолжив смеяться, от чего вся тряслась. Эфир вокруг неё пульсировал, испещряя волны сиреневого света.
— И если найду тебя… — Корнелия внезапно повернулась снова, лицо исказилось в пугающей пародии на страсть. — Залюблю до смерти!
В её руке сверкнул изогнутый нож — тонкий, изящный, от лезвия исходило сиреневое свечение, говорящее о мощном эфирном заряде.
— Одна минута и пятьдесят секунд! — она захихикала, снова отвернувшись.
И осознаю, что вечер перестал быть томным. Он превратился в нечто по-настоящему опасное! Какой у неё ранг⁈ Пятый⁈ Шестой⁈ Она разве не хотела просто-напросто переспать⁈
— Одна минута и сорок секунд! Беги-беги-беги, мальчик! Беги, пока можешь!
Срываюсь к боковой двери.
Сердце колотилось не от страха — от возмущения.
Чёрт побери, до чего докатился! Где это видано, чтобы я бегал от женщин⁈ Я, который в прошлой жизни покорил сердца стольких красавиц, что можно было заселить небольшой город!
За спиной раздался грохот — видимо, Корнелия не выдержала и сорвалась на охоту. Ещё и не утруждала себя такими условностями, как открывание дверей, а сносила их вместе со стенами!
Ныряю в очередной темный коридор, ускоряясь.
Итак, если объективно оценивать свои шансы, эта безумная дамочка способна голыми руками вырвать мне хребет. Даже если активирую ядро на полную — мне не победить. Её ранг — не шутка. Во-вторых, спрятаться в незнакомом доме тоже не вариант. Остаётся только бежать, надеясь, что удастся выскочить из этого проклятого особняка. Хотя её двое стражей, скорее всего, не дадут этого сделать так просто, всё же они оба подмастерья, а значит, как минимум смогут задержать меня, а как максимум — навязать тяжёлый бой и убить. Прячусь за массивной скульптурой безымянного всадника, пытаясь перевести дыхание. Впрочем, оба прихвостня могут и сами стать кормом для безумной суки, если попадутся ей под горячую руку. Также они считают меня слабым, никчемным юнцом, так что…
Додумать не успел — стена позади разлетелась брызгами мраморной крошки. В облаке пыли проявилось сиреневое свечение и растрёпанная фигура в белом платье.
— Прошло только сорок секунд! — проорал я от возмущения, а не страха.
Корнелия сверкнула безумными глазами, хохоча как ведьма на шабаше:
— Больше не сдержалась, мальчик! Это и так рекорд! Обычно я нахожу вас через двадцать! Ты такой шустрый!
И побежала на меня с ножом — прыжок, больше похожий на полёт хищной твари. Сиреневый клинок описал смертоносную дугу там, где секунду назад была моя голова.
Вот она, женская любовь с первого взгляда! Кувыркаюсь в сторону, уходя от удара. Не может завоевать сердце — так вырежет его!
Корнелия завизжала от восторга, видя, что добыча не так проста:
— О-о-о! Ты быстрый! Как интересно! — и снова бросилась за мной.
Перекатываюсь под ней прыгнувшей на меня, ныряю в сторону между копыт скульптуры всадника с конем. Конечно, я встречал прежде женщин с садистскими наклонностями, таких хватало среди культиваторш, но чтобы настолько поехавших…
— А знаешь, какая самая пикантная часть⁈ — Корнелия остановилась на мгновение, нас отделяла каменная скульптура. Её лицо исказилось в гримасе, пародирующей кокетство. — Даже если ты, Игнатушка, каким-то чудом переживёшь эту ночь, никто не поверит твоему рассказу! Решат, что ты свихнулся или обнюхался эфирной пыли! Муха-ха-ха-ха!
— Потрясающе, — пячусь назад, увеличиваю дистанцию. — Значит, все предыдущие «женихи» сейчас удобряют клумбы в твоём саду?
— О, не все, — она провела языком по лезвию ножа, и готов поклясться, что увидел искры, пробежавшие по её зубам. — Некоторые так чудесно кричали, что я сохранила их… части… на память.
— Лови, сука, дарю! — нежданчиком бросаю в неё тяжёлую вазу, которую она разрубила в воздухе. — Ну ты и тварина подзаборная, как посмела разбить мой подарок? А, шлёндра?
Грубость сработала неожиданным образом. Корнелия застыла, рука с ножом безвольно опустилась. По лицу пробежала судорога удовольствия.
— О-о-о, божечки, я теку… — выдохнула она, свободной рукой проводя по груди, а затем ниже, прямо между ног. — Какой дерзкий мальчик… Никто не смел так говорить со мной уже… очень… давно…