Её глаза заволокло сиреневым туманом, дыхание участилось, колени медленно подогнулись. Она опустилась на пол, продолжив бесстыдно удовлетворять себя и бормотать что-то бессвязное.
Зрелище, конечно, занятное, но я воспользовался столь пикантной заминкой и рванул в ближайший коридор.
Она полностью больная на голову! Тут нужно рвать когти!
Бегу по коридорам, по бесконечным сука коридорам! Ещё и на окнах решётки! За спиной снова раздался грохот и звон разбитого стекла — Корнелия, похоже, кончила и желала продолжения.
— Двигайся быстрее, парень, — неожиданно раздался голос на очередном повороте.
И чуть не врезаюсь в усатого охранника, спокойно стоявшего в алькове.
— Госпожа не любит, когда игра заканчивается слишком быстро.
— Охренеть! — выпалил я, ошарашенный его безразличием. — Вы что, каждую неделю заманиваете сюда какого-нибудь бедолагу⁈
— Раз в месяц, — флегматично ответил усатый, закуривая сигару. — Госпоже нужно… спускать пар. Иначе она становится нервной.
Приближаюсь к нему, изображая отчаяние.
— Помоги мне выбраться отсюда, дядя, — и шепчу умоляюще. — Прошу! Она же меня убьёт!
Он рассмеялся, убирая спички.
— Парень, да мне как-то по барабану, но…
Его фраза оборвалась на полуслове.
Мои пальцы молниеносно прошили ему горло. Чистый, безжалостный удар, который я отточил до совершенства в прошлой жизни. Хрящи и плоть не стали преградой — пальцы прошли насквозь, выйдя с другой стороны шеи. Он даже не успел активировать эфирную защиту. Глаза распахнуты в шоке и недоумении, ведь секунду назад перед ним стоял испуганный юнец, а теперь… существо с чёрными провалами вместо глаз.
Второй удар пришёлся ему точно в сердце — мгновенная смерть, без мучений. Я же не садист.
— По барабану, так по барабану, — проговариваю, глядя в его стекленеющие глаза. — Да и, как говорил мой старый учитель, в крови одних всегда зарождается сила других.
Активирую духовное ядро на полную мощность, вытягивая эфириум из умирающего. Чувствую, как его узлы силы опустошаются один за другим, их энергия перетекает в меня, наполняя новой мощью. Неплохое питание.
Но слишком мало. Недостаточно, чтобы сразиться с той тварью. Отпихиваю безжизненное тело усатого и то глухо ударилось о пол.
Резко повернув голову, замираю. Слышу отдалённый топот, нарастающий с каждой секундой — Корнелия приближается. У меня в запасе не больше минуты.
— Ну давай, сучка, сыграем теперь в настоящую игру, — шепчу, растягивая губы в хищной улыбке.
Разворачиваюсь и теперь перемещаюсь абсолютно бесшумно, чувствуя, как внутри пульсирует похищенная сила. И пусть пока не готов сразиться с ней в открытую, но уже не беззащитная овечка, которую она рассчитывала заполучить. А волк в овечьей шкуре…
Глава 18
Интерлюдия
Особняк погрузился в тишину. Только мягкие женские шаги нарушали мертвенное безмолвие. Корнелия двигалась тихо, по-хищному. Платье, некогда белоснежное, теперь заляпано кровью усатого — она нашла его тело, распростертое на полу с дырой в горле, через которую были видны позвонки.
На её губах играла странная улыбка, а из горла вырывалась тихая, жуткая песня:
— Маленький мальчик, выйди скорей. Ночь коротка, а нож мой острей. Спрячься за дверью, залезь под кровать, Я всё равно приду тебя целовать…
Голос звучал как скрежет ржавого металла, перемежаясь с визгливым смешком, от которого стыла кровь. Сиреневое лезвие ножа то светилось ярче, то гасло, как будто само оружие не могло решить, чего оно хочет.
Корнелия резко выпрыгнула из-за угла, оскалив зубы в оскале. Очередная пустая комната. Раздражённо закатив глаза, она пробормотала:
— Снова никого… Где же ты, Игнатушка? Надо же было так спрятаться…
На долю секунды её лицо приобрело человеческое выражение — разочарованной девушки, чьи ожидания от вечера не оправдались. Но тут же глаза снова заполнились сиреневым свечением. Причиной тому — отчётливый звук упавшего предмета — где-то наверху, на третьем этаже, опрокинулся подсвечник. Корнелия замерла, прислушиваясь. Лицо тут же преобразилось, ужасающе растягиваясь, и напоминало больше пасть хищной твари, чем улыбку человека.
— Попался, — прошептала она нежно. — Глупый, глупый мальчик.
Одним прыжком она преодолела половину лестницы. Платье развевалось за ней как крылья снежной демонессы. Ещё один прыжок — и она уже на третьем этаже. Нечеловечески быстро.
Резким ударом ноги Корнелия распахнула двери спальни и влетела вихрем. Комната встретила её тьмой и тишиной. Только открытое окно, через которое дул слабый ночной ветерок, нарушало идеальный порядок.