Стражники подходили ближе — один полный, с красным от мороза носом, второй — жилистый, с тонкими усиками. Старший, дородный, вынул из внутреннего кармана мятый лист бумаги и, сверяясь с ним, внимательно посмотрел на моё лицо. На бумаге успеваю заметить свой портрет — довольно точный, хотя и явно нарисованный наспех.
— Гражданин Волков Александр? — произнёс стражник официально, продолжая сличать моё лицо с изображением.
— Это я, — спокойно смотрю ему в глаза. — Что здесь произошло?
Стражники обменялись взглядами. Тот, что помладше, с усиками, выступил вперёд:
— Это мы и собираемся выяснить. Вам придётся последовать за нами в отдел.
В его тоне не было агрессии, но чувствовалась настороженность, будто ожидал от меня сопротивления или попытки бегства. Рука в черной перчатке по-прежнему лежала на эфирном жезле, готовая в любой момент активировать оружие.
Собираюсь ответить, как со стороны уцелевшего в переулке здания — цветочной лавки — послышались торопливые шаги. К нам подбежала моя русоволосая соседка.
— Саша! Сашка, ты в порядке⁈ — она схватила меня за куртку, обняла. — Ты где пропадал⁈ И где Вера Николаевна⁈
Настя Соловьёва. Я вспомнил как её зовут.
— Бабушка приглядывает за тётей Лидией, — отвечаю ей и понимаю. Пусть сам лично и в курсе, что за поджогом стоит Ковалев, но как объяснить это в отделе? Плюс что мне сказать о том, где я пропадал все эти дни? Мол сражался с психопаткой, параллельно убив несколько человек и подслушав разговор гвардейцев мелкого Игната, прежде чем стащить у него родовой перстень⁈ Чушь же! В это никто не поверит! А значит нужно правдивое алиби. Кто сможет подтвердить моё местонахождение? Аглая и её тётушка из таверны? А что, как вариант.
— Когда это случилось? — спрашиваю у Насти, кивая на обгоревшие развалины.
— Три дня назад! — у неё по новой наворачивались слёзы. — Ночью! Мы все проснулись от криков… Огонь был такой сильный, Саша! Мы пытались помочь, но это было ужасно!
— Не вмешивайтесь в расследование, гражданка, — старший стражник отодвинул её в сторону. — Пройдёмте, гражданин Волков. Сейчас проедем в отдел и всё выясним. Где вы были эти дни? Почему не объявились сразу после пожара?
Его тон стал подозрительным. Замечаю, как второй стражник занял позицию сбоку от меня — классическая тактика для предотвращения побега. Они оба явно считали меня причастным к случившемуся.
— Я не… — начинаю диалог, но стражник прервал жестом.
— Объяснения — в отделе. Не усложняйте ситуацию, гражданин Волков.
Анастасия схватила меня за рукав:
— Саша, они не могут… Ты же не… Я скажу всем, что ты не мог этого сделать!
— Спокойно, Настя, — мягко высвобождаю руку. — Я не имею к этому никакого отношения. Мы во всём разберёмся. Не волнуйся.
Спорить сейчас со стражей или сбегать было бессмысленно. Для начала необходимо понять, какие конкретно обвинения мне предъявляют и какими доказательствами располагают. Возможно, смогу доказать своё алиби и выйти сухим из воды. А нет, тогда уже и вырву себе свободу.
— Я готов проехать с вами и ответить на все вопросы.
Старший расслабился, услышав моё согласие, и указал на повозку стражи, предназначенную для перевозки задержанных.
— Прошу в экипаж. И без глупостей, пожалуйста.
Иду к повозке, мысленно готовясь к непростым объяснениям и надеясь, что моя история с «выздоровлением после ранения» будет выглядеть вполне правдоподобно. Молодец Ковалёв — хорошо подготовился. Ловушка вышла интересной.