Ответа не последовало. Вместо этого юнец вынул нож… и побежал на него всё также молча.
— Стой! Не подходи! — завопил мастер, сложив пальцы в сложный защитный жест, и вокруг него мгновенно вспыхнул полупрозрачный кокон — контур максимальной защиты, что использовался в моменты смертельной опасности.
Вот только…
Кинжал, выкованный ещё в Северном Княжестве, и попавший в руки юного практика, пробил брешь.
«Он наполнил эфиром клинок⁈» — сразу дошло до Рунэра.
Но ведь неофитом подобное недоступно! Хотя, кого он обманывает⁈ Этот монстр совсем не тот, за кого себя выдаёт!
Раздался звон стекла. Кокон в трещинах.
Ещё удар ножом в одну точку.
И Рунэр почувствовал боль. Остриё кинжала вошло точно между костями плеча, разрывая связки, но не задевая жизненно важные артерии.
— Аргх! — выкрикнул мастер, пытаясь восстановить защиту.
Но куда там.
Малец вгрызся и теперь не отпустит.
Второй удар пришёлся в бедро — точный, перерезающий важную мышцу, но неглубокий, дабы достать до бедренной артерии. Третий — во второе плечо, зеркально первому.
Рунэр ревел. От боли, от ярости, отчаянно размахивая ножом, что успел выхватить из-за пояса. Но лезвие рассекало лишь воздух. Противник был слишком быстр, слишком неуловим.
— ДА КТО ЖЕ ТЫ, ТВАРЬ⁈ — рычал советник навзрыд, пытаясь хоть как-то подловить это чудовище.
Только поздно.
Фатальная ошибка уже допущена.
Как контурщик, Рунэр должен был держать дистанцию, сражаться издалека, где его сила была максимальной. Вместо этого позволил противнику подойти вплотную, втянуть себя в ближний бой, где у него не было ни единого шанса. А всего-то нужно было потянуть время. Иногда первая мысль, приходящая на ум, наилучшая. Но увы.
Удар за ударом юный мясник методично лишал мастера подвижности. Кинжал втыкался то здесь, то там, сам он появлялся будто из ниоткуда и исчезал вновь. Рунэр не поспевал. Каждый тычок кинжала выводил из строя очередную часть тела. Седьмой удар пришёлся по сухожилиям на правой ноге. Восьмой — по левой.
Ноги мастера подкосились, и он рухнул на колени.
Следующие две атаки пришлись по сухожилиям обеих рук. И те безвольно повисли вдоль тела. Мастер даже не мог пошевелить пальцами, не говоря уже о том, чтобы активировать ими контур.
Опасный мастер-контурщик третьей ступени превратился в беспомощного мужичка, неспособного создать и простейшую формацию.
— Ты… будь ты проклят… ты… — скрипел зубами Рунэр, но без толку. Высказать всё что он думал об этом демоне, не удалось.
Удар рукоятью кинжала по затылку оборвал всю гневную тираду. Глаза закатились, и он упал лицом в серый снег, вырубившись.
Александр склонился над его бессознательным телом. Кровь из многочисленных ран Рунэра растекалась на снегу, но ни одна из них не была смертельной. Убивать он его не планировал. Только обезвредить.
Пустые глазницы, заполненные бездонной тьмой, уставились на поверженного противника. Средний и указательный пальцы правой руки начали меняться. Кожа затвердела, приобретая белёсый цвет, пальцы удлинились и заострились, превращаясь в костяные шипы.
— Я победил. И забираю положенное, мастер. Ты не умрёшь, не волнуйся, — прошептал Александр голосом, который, состоял из нескольких, наложенных друг на друга, точь хор.
И вонзил костяные пальцы в плечо Рунэра, прямо в эфирный узел. Тело советника выгнулось дугой, хотя сам он не пришёл в себя. Изо рта вырвался беззвучный хрип, и Александр принялся выкачивать эфириум. Духовное ядро жадно впитывало энергию высокоуровневого контурщика. Прекрасная пища, которую оно так жаждало. Концентрированная, очищенная долгими годами практики. Часть эфириума было поглощено сразу, часть в резерв для очистки. Юноша мог бы забрать всё до капли, оставив лишь пустую оболочку, но остановился, когда эфирные узлы Рунэра опустели на девять десятых.
— Этого хватит, — пробормотал он, вынимая пальцы. — Тебе нужно остаться в живых. Пока что.
На чёрных провалах вновь вспыхнули эфирные синие огни. Техника подводного зрения скрыла взгляд фантазма.
Александр поднял голову и осмотрел поле боя. Ситуация критическая.
В двадцати метрах от него Свартбьёрн расправлялся со всей командой. Неутомимый топор, покрытый кровью, рубил, как заведённый. Куваева едва стояла, шатаясь. Лёгкая цель.
Старик сузил глаза. Наигрался. Пора завершать бой. Он издал утробный рык и взмахнул топором, собираясь снести ей голову одним ударом.
— НЕ-Е-ЕТ! — раздался отчаянный крик Ивана.
Время замедлилось. Коняра, с окровавленным боком, бросился наперерез, отталкивая Куваеву с линии удара. Топор, не встретив сопротивления, прошёл по идеальной дуге и отсёк ему голову одним чистым движением.