Хмурая, как туча, Ингрид, стоявшая в стороне, подошла и сплюнула на снег.
— Убить паршивца, пока беспомощен. Он утопил наших братьев на озере. И заслуживает смерти.
Свартбёрн взглянул на неё, затем на остальных и произнёс суровым тоном, как отрезал:
— Нет. Никто не тронет его. Этот молодой воин спас мне жизнь, и я в долгу перед ним.
— Ты в долгу, Седой. Не я, — упрямо возразила Ингрид.
— Если тронешь его, — негромко произнесла Галина, не отводя глаз от тела Коняры, — я убью тебя.
Ингрид развернулась и яростно зашипела, сжав рукоять копья.
— Попробуй, имперская шавка.
Фрея положила ладонь на плечо дочери вождя, ещё и бросила на неё предостерегающий взгляд. Мол, хватит. Ингрид прокряхтела недовольно и неохотно отступила, но взгляд всё продолжал пылать ненавистью.
— Довольно, — произнёс старик Свартбьёрн. — Мы все потеряли товарищей. Но мы выжили. И должны уйти отсюда, пока британцы не прислали подкрепление. На сегодня хватит крови. Я всё сказал.
Никто не смел возразить. Ни северяне, ни имперцы.
Седой окинул взглядом каждого. Затем место боя. Только один из противников остался жив — подмастерье, которого вырубил Александр. Сейчас связанный пленник был без сознания и находился под бдительным присмотром молодого Улава.
— Соберите наших павших и грузите в снегоходку или как там Сашка её назвал, — приказал Свартбьёрн, указав на гусеничный транспорт британцев. — Пленного тоже туда. И в путь.
— И куда? До Острого Клыка два дня пути, — Фрея прикрыла юного Александра уголком плаща.
— В деревню Колючей Шерсти, — ответил старый магистр. — Это ближайшее безопасное место. Рунэру нужен шаман, чтобы залечить раны. — После чего он повернулся к Галине, что наблюдала за ним с настороженным вниманием. — Командир имперцев, я пообещал, что Рунэр расскажет вам всё, что вы хотите знать. Но, как видишь, он сейчас не в состоянии. У тебя есть выбор: взять вторую снегоходку, забрать своих людей и уехать восвояси. Либо можете следовать за мной. И дождаться, когда Рунэр придёт в себя. Северяне вас не тронут, даю слово.
Он кивнул в сторону бессознательного Александра.
— Ваш мальчишка… нет. Ваш воин заключил со мной союз. И спас жизнь не только мне, но и этим оболтусам, задержав англичанина-магистра. Теперь мы должны ему.
Ингрид фыркнула, скрестив руки на груди.
— И без него бы разобрались, — буркнула она. — Не нужна нам была имперская помощь.
Фрея снова покачала головой, бросив на неё многозначительный взгляд. Ведь Свартбьёрн был прав — ни останови мальчишка британца и всё могло бы обернуться смертью. Более того, помимо этого юнец расправился с семью подмастерьями в ближнем бою, без всяких хитрых контуров, что не каждый мастер бы смог. Это во-первых. Во-вторых, открыто противоречить Свартбьёрну Седому? В ледяных племенах его имя произносили с уважением. Трепетом. Этот человек не просто телохранитель советника Рунэра, но и легендарный воин, чьи подвиги воспевались в сагах у костров. Его слово имело вес, и если он дал обещание, никто не смел его нарушить. Даже вожди.
Галина, тем временем, молча обдумывала предложение. Потери уже понесены. Непоправимые. И если она с оставшимся отрядом вернутся сейчас в лагерь, то все… Все жертвы были напрасны. Иван мёртв. Алексей без сознания. Анисимов искалечен. Волков в тяжёлом состоянии. Она не может поступить эгоистично и бросить всё, умчавшись в лагерь, где можно упасть лицом в подушку и оплакать потерю любимого. Нет. Какой тогда она воин империи? Задание должно быть выполнено, хоть сдохни, но сделай! Нужно выяснить всё из уст самого Рунэра! И пусть следовать за воинами племени — риск. Но если столь великий воин, как Свартбьёрн Седой, дал слово, то он выполнит его. В противном случае он уже перебил бы их или позволил сделать это четырём мастерам племени Белых Волков. Но те слушались его и не нападали. И вряд ли нарушат приказ.
— Мы отправимся с вами, — ответила Галина, поднявшись. — Дождёмся, когда советник Рунэр очнётся и всё обсудим.
Свартбьёрн кивнул, точь и не ожидал другого ответа.
— Тогда готовьтесь к отъезду. — после чего обратился уже к своим. — Бьёрн, Улав, чего столбом стоите⁈ Вперёд-вперёд, засранцы!
Воины бросились выполнять приказ.
И вскоре две снегоходки были готовы.
Было решено, что воины племени поедут на первой, а имперцы отдельно на второй. Так каждая сторона чувствовала себя в большей безопасности, сохраняя определённую дистанцию и якобы контроль над ситуацией.
Несмотря на хреновое самочувствие и раны, Анисимов проявил неожиданный интерес к британской машине. Через боль склонился над приборной панелью, изучая рычаги с датчиками.