Ненормальный практик 4
Глава 1
Мороз на северном посту «Чёрного Лебедя» стоял такущий, что пар от дыхания едва успевал отделиться от губ и исчезал. Рядовой Степушкин, закутанный в тулуп, растирал ладони в варежках, пытаясь согреться. Два часа караула тянулись, как целая вечность. И за что ему это всё? Мог бы сейчас в Петербурге греться в пивной! Эх! И угораздило же.
— Как думаешь, Сергеич, сегодня без происшествий? — спросил он у старшего напарника, потирая покрасневший нос.
Старший сержант Сергеич, пять месяцев отдавший северной границе, хмыкнул, не отрывая глаз от заснеженного горизонта.
— На севере только два состояния, Кузя, либо скука смертная, либо жуть кромешная. Третьего не дано. Так что хрен его знает.
Рядовой вздохнул, грея дыханием пальцы. Стылый ветер швырял в морду колючий снег, заставляя щуриться до слез.
Что до Сергеича, то и он не любил северную вышку. Та ходила ходуном от любого ветерка, а на такой высоте ветер дул постоянно! Холодные порывы пробирали до костей, и плевать на три слоя одежды и меховую накидку! Сегодня так вообще старые кости у вояки ныли по-зверски, что значит скоро метель. Но ветеран не привык жаловаться — служба есть служба. Он поправил меховой воротник и в сотый раз за день окинул взглядом бескрайнюю снежную равнину, сливающуюся с горизонтом. Привычный пейзаж. Никогда не меняющийся. Серая бесконечность с редкими холмами, да оврагами. Скука — сука.
Степушкин, недавно переведённый в «Чёрный Лебедь», всё сопел рядом и переминался с ноги на ногу. Туда-сюда.
— Да стой ты смирно, что как мандавошка, — буркнул Сергеич. — Вышку тока раскачиваешь.
— Простите, сержант, — Степушкин замер, но ненадолго. — А правда, что тут намедни целый отряд наших с северянами бился? Я же тогда за дровами ездил. Не застал.
— А то, — хмыкнул Сергеич. — Бились тут, да пачками гибли.
— И что, серьёзно штрафник один там всех уложил?
Сергеич поморщился.
— Байки это всё. Половина лагеря уже клянётся, что тот парень одним пальцем горы двигает. Небось, подранков прибил, а гонору, — он снова повернулся к серой пустоши.
Степушкин хотел сказать ещё что-то, но сержант внезапно выпрямился, пристально вглядываясь вдаль. Затем быстро приложил к глазу медную трубу, выругался и протёр ту.
— Что там? — занервничал Степушкин. — Ледяные⁈
— Движение, — процедил Сергеич. — Группа всадников, идут прямиком к нам.
— Нападение⁈
— Да погоди ты! — осадил сержант. — Не похоже на боевой отряд. Нет развёрнутого строя. Вижу флаги. Белые. Парламентёры, что ли?
Степушкин прищурился, но на таком расстоянии без трубы мог различить лишь смутные точки на снегу.
— Надо предупредить лагерь, — Сергеич выпрямился и дернул за шнур колокола, висевшего под крышей вышки.
Над лагерем прокатился звон, заставивший людей остановиться и повернуть головы к северной башне. Тут же раздались ответные сигналы с соседних постов.
— Дуй в штаб, — скомандовал Сергеич рядовому. — Доложи капитану Громову, что к нам движется группа северян под белыми флагами. На яках. Человек десять, не больше. Идут со стороны Ребра Волка. И не лети как угорелый — поскользнешься где-нибудь по дороге, ещё шею свернёшь.
— Есть! — кивнул молодой и быстро принялся спускаться по скрипучей лестнице.
Сергеич вернулся к наблюдению. Группа всадников приближалась не спеша, без суеты. Ещё и белые знамёна говорили о мирных намерениях. Что же происходит?
Тяжёлые яки, покрытые длиннющей серой шерстью, плыли по глубокому снегу, неся на широких спинах северян в мехах. Впереди ехали двое, державшие флаги.
Ингрид недовольно поджала губы, видя, как на северной вышке имперского лагеря блестела труба наблюдателя. Заметили имперцы. Что ж, другого она и не ожидала от этих параноиков, живущих в сараях, которые какого-то чёрта называли ЛАГЕРЕМ.
— Нас встречают, — проговорила она, не оборачиваясь к спутникам.
Фрея, ехавшая справа, кивнула:
— Небось теперь половина лагеря в панике поднимает задницы с лежанок.
Могучий Бьёрн с густой рыжей бородой погладил топорище, висевшее на седле:
— Будто мы вдесятером на целый гарнизон нападать собрались.
Молодой Улав, ехавший с ним рядом, усмехнулся:
— А ты бы не попробовал, Бьёрн?
— Сегодня мы с другой целью.
Ингрид покосилась на мешок, притороченный к седлу Фреи. Подарки, что отец настоял отвезти имперцам в знак доброй воли. Обычай предков. Не приходить же к возможным союзникам с пустыми руками? Даже если сами эти руки чешутся схватиться за оружие.
— Ингрид, — приблизила Фрея своего яка вплотную. — Помни о цели нашего визита. Мы здесь не для того, чтобы сеять раздор.