— Что ж, — и ставлю те на стол, — предлагаю начать наш ужин с тоста за… — после чего на секунду задумываюсь, — за будущее сотрудничество. Как говорят у нас в империи: «Враг моего врага — мой друг».
Бьёрн расплылся в широкой улыбке:
— Хорошо сказано, имперец! А у нас ещё говорят: «Враг моего врага умрёт вторым».
И разразился громовым хохотом, через мгновение к нему присоединился и Улав. Фрея тоже позволила себе улыбнуться шире. Только Ингрид оставалась хмурой. Так. Враг моего врага умрёт вторым. Забавно. Мне нравится такой исход. Так что тоже улыбаюсь, глядя им в глаза. Посмотрим, кто из нас умрёт вторым, после того, как разберемся с британцами. Ну, а пока у нас с вами пир, ребятки.
…
Время неслось вскачь.
Бутылки пустели одна за другой.
Истории из жизни становились всё громче и неправдоподобнее, смех более раскатистым.
Северяне оказались радушными хозяевами, когда знакомишься с ними ближе. Особенно Бьёрн, что теперь обнимал меня за плечи, как старого боевого товарища, рассказывая о том, как однажды голыми руками поборол снежного медведя.
— И тогда я схватил его за уши, вот так! — гремел он, размахивая ручищами, едва не опрокинув котелок с остатками жаркого, — и сказал ему: «Слушай сюда, косолапый, я сегодня не в настроении!»
Улав уже валялся на шкурах, не в силах сидеть от смеха. Фрея качала головой, ухмыляясь. Даже Ингрид, изрядно захмелевшая, временами прыскала в кулак.
— А медведь тебе, конечно, ответил? — поддеваю Бьёрна, сам чувствуя, как комната слегка покачивается перед глазами. Что-то переборщил с вином.
— Ещё как ответил! — подхватил северянин. — Сказал: «Прости, не знал, что это твоя рыба!» И убежал, поджав хвост!
Новый взрыв хохота сотряс юрту.
Снова выпили, хотя мне, кажись, хватит. Как-то меня быстро унесло. Может из-за того, что толком ничего не поел?
Разговор теперь шёл о вооружении имперцев и северян. Бьёрн с восхищением рассматривал мой кинжал, что я снял с пояса, чтобы было удобнее сидеть.
— Хорошая сталь, — одобрительно кивает он, проверяя остроту лезвия большим пальцем. — Легче наших, но прочнее.
Ингрид, что до этого толком не участвовала в разговоре, внезапно ухмыльнулась. Голубые глаза странно заблестели. То ли от выпитого вина, то ли от задуманного. И, окинув насмешливым взглядом мой кинжал, надменно фыркнула, посмотрев на меня:
— У всех имперцев такие… короткие клинки? Или это только у тебя такой?
В юрте повисла тишина.
Бьёрн замер с открытым ртом, так и не донеся стакан с пойлом. Улав подавился куском мяса. Фрея резко замерла, с удивлением повернув голову к своей подопечной.
Пусть я и пьян, но до меня тоже дошла двусмысленность фразы. Значит, пытается унизить меня перед своими соплеменниками. Понятно. Северянка всё-таки не могла сдержаться и мирно поужинать. Ей обязательно нужно напомнить, что я враг, и что она меня презирает.
— Не беспокойся, — отвечаю ей с насмешкой. — Для северянки вроде тебя и этого будет более чем достаточно.
Бьёрн поперхнулся вином. Улав издал странный писклявый звук. Фрея прикрыла рот ладонью, широко распахнув глаза.
Опьяневшая Ингрид смотрела на меня в замешательстве, пока не понимая моей спокойной реакции. Наверное, в её мыслях я должен был повести себя иначе. Может говорить мол ДА ТЫ ЧЁ! У МЕНЯ ЗНАЕШЬ КАКОЙ! ОГО-ГО! Или типа, оскорбить её и оскорбиться самому, после чего со скандалом покинуть их юрту. Но, ей не повезло. Я уйду тогда, когда захочу. А не из-за девичьих провокаций. Видимо, осознав это, в её взгляде что-то изменилось. Появился проблеск понимания, за которым последовал яркий румянец, охвативший не только щёки, но и шею. О, значит до неё дошёл и контекст моих слов.
— Ты… — её голос задрожал. Странно, но не от ярости, как я сначала подумал, а от чего-то другого, гораздо более сложного чувства. — Как ты смеешь говорить такое при всех⁈
Чего?
И в эту секунду, совершенно неожиданно для всех, она выхватила нож и бросилась на меня.
— Ингрид, нет! — крикнула Фрея.
— Сестра, стой! — одновременно с ней воскликнул Бьёрн.
Но Ингрид было всё равно. Она мгновенно сократила дистанцию и ударила ножом, целясь мне в шею.
Глупая женщина.
Если я пьян, не значит, что беззащитен.
Уклоняюсь от выпада, перехватываю её запястье и, используя её же собственный импульс, выполняю классический бросок через бедро. И вот, она уже лежит на спине, на мягкой шкуре, а я прижимаю её руки к полу, нависая сверху.
Нож выпал из её пальцев и лежит рядом. Воспользуюсь им, если её соплеменники посмеют напасть, что вряд ли, всё же эти ребята не психи, в отличие от этой дурочки.