— Волков отправился с группой специалистов, в соответствии с требованиями миссии, — ВОТ ОНА — ДИПЛОМАТИЯ. — Уверяю вас, все они — профессионалы высшего класса, выбранные исключительно за их боевые навыки.
Корнелия облегчённо выдохнула:
— Вот и славно. Я бы очень расстроилась, узнав, что какая-то потаскуха пытается соблазнить моего жениха. Тогда бы мне пришлось принять меры, а это стало бы так… хлопотно. Особенно отмывать кровь от меха. Пусть у нас и многожёнство, но не могу же я уступить место первой жены.
Разин предпочёл сменить тему:
— Кстати, леди Корнелия, что привело вас на северную границу, кроме личных дел? Последние новости, которые я о вас слышал, говорили о вашей службе в особом отряде Императорской канцелярии. Кажется, вы специализировались на деликатных поручениях?
Он хорошо знал о «карьере практика» Корнелии. После службы в «Чёрном Лебеде» она быстро продвинулась по карьерной лестнице, вступив в элитное подразделение, что занималось устранением особо опасных противников Империи. Работа, прекрасно подходившая для её неординарных талантов и экстравагантной личности. По крайней мере, так она могла маскировать свои садистские наклонности под патриотический долг.
Корнелия внезапно поморщилась:
— Эту тему лучше не поднимать, — и витиевато махнула рукой. — Вышла такая накладочка… Пришлось временно отойти от дел.
— Накладочка? — переспросил Разин.
Та на мгновение задумалась, решая, стоит ли рассказывать, но затем уселась обратно в кресло и театрально вздохнула:
— Если вам так интересно, Аркадий Степанович… Была миссия. Важная. Необходимо было перехватить одного британского шпиона. Очень опасного типа. Он украл информацию о новой эфирной пушке. Кажется. Я не вникала в детали. В общем, я и мой отряд выследили его. Подготовили засаду. Но всё пошло наперекосяк. Погибла половина. А я… — она провела пальцами по своему лицу, — была так сильно ранена, что выжила лишь благодаря родовой регенерации. А потом… Потом эти ненавистные бюрократы из канцелярии! Вместо того, чтобы поблагодарить меня за самопожертвование, начали расследование! Представляете? «Нарушение протокола», «превышение полномочий», «неоправданные жертвы»… Как будто я специально хотела, чтобы мои люди погибли! В тот вечер я сделала всё, что могла!
Тишина.
Затем Корнелия, успокоившись, закончила рассказ:
— В общем, меня временно отстранили. «Отпуск для восстановления», так они это назвали. И знаете что? — её глаза вдруг блеснули. — Я рада. Пусть теперь сами ловят своих шпионов. Я больше не вернусь. Даже если будут умолять на коленях!
И торжествующе подняла палец:
— Теперь у меня другие планы на жизнь. Хватит бегать по всей Империи, убивая их врагов. Хватит рисковать жизнью ради людей, которые даже не ценят этого. Теперь я буду заниматься только собой. И своим женихом.
Разин слушал эту тираду с невозмутимым лицом, хотя внутренне анализировал каждое слово. С её миссией всё понятно. Но она до сих пор не ответила, что забыла здесь? Неужели правда приехала из-за одного Волкова?
— Понимаю ваше разочарование, — произнёс он сухим тоном. — Высшее командование не всегда справедливо оценивает усилия своих лучших бойцов.
— Вот именно! — Корнелия закивала. — Вы понимаете меня, генерал! Сами прошли через это! Сколько раз вас отправляли в глушь, вместо того чтобы дать место в Генштабе? Сколько раз ваши заслуги оставались непризнанными? Но я-то знаю, почему вы здесь, на краю света. Вы слишком прямолинейны для столичных интриг. Слишком честны. Не умеете лизать нужные задницы. Как и я!
Разин сдержанно улыбнулся. Эта девица всегда была пряма, как штык, чем вызывала симпатию. Ещё и проницательности ей не занимать. Его ведь действительно отправили на северную границу после конфликта с некоторыми влиятельными фигурами в Петербурге. Хотя истинные причины куда сложнее, чем она предполагала, но смысл практически тот же.
— В любом случае, — продолжила Корнелия, — теперь я свободна. И буду делать то, что хочу. И сейчас я хочу только одного — выйти замуж за моего волчонка и жить долго и счастливо! — после мечтательно вздохнула. — Представляете, какие у нас будут дети? С его силой и моей изобретательностью! Такие милашки!
Генерал предпочёл не развивать эту тему, вместо этого вернулся к более насущному вопросу: