— Если Аркадий Степанович выбрал вас, то я не имею права не доверять его выбору, — Стрельцов слегка улыбнулся, видать ожидал, что ввиду своего юного возраста, я начну доказывать всю свою крутость, рвя рубаху и исполняя всевозможные выкрутасы. Ну-ну. Он ещё не знает насколько я ленив.
Взгляд полковника задержался на мне ещё несколько секунд, затем он произнёс:
— Ладно. Я оставлю вас ненадолго. Познакомьтесь, что ли. Всё-таки капитан Волков теперь также часть Чёрного Лебедя. — после чего вышел, оставив меня наедине с тремя магистрами.
С одной стороны, чистая подстава. Оставлять пацана моего возраста наедине с подобными монстрами. Полковник ведь сам едва сдерживает их в узде. Без него они «случайно» могут свернуть шею юному капитанчику, мол сам нарвался. Вот только, в реальности ведь всё совсем не так. Но ладно, давайте сыграем в эту игру с названием загони в угол «Ненормального практика».
Только полковник вышел из шатра, как атмосфера мгновенно изменилась.
О, да.
Давление.
Сразу от троих?
Они даже не сдерживаются.
Втроём активировали эфир. Забавно.
Магистр с юга — Алиев, до этого хмуро изучавший схемы, поднял взгляд со светящимися жёлтыми глазами. И ухмыльнулся, демонстрируя крупные белые зубы на фоне густой чёрной бороды.
— Мелковат ты для капитана, ле, — его южный акцент стал заметнее. — Если случайно зашибу во время операции — не обессудь, не виноват буду. Маленьких сложно заметить в горячке боя! — и расхохотался от своей шутки.
Магистр Куракин испил очередную порцию кваса, вытер тонкие губы, в глазах зелёные огни:
— И постарайся не попасться британцам, «КАПИТАН». Нам и без тебя хватит проблем, — его голос был спокойным, но сколько яда, аура надавила сильнее, но он делал вид, что будто ничего не происходит. — Честно говоря, странно, что генерал сделал тебя капитаном. Я магистр, а всё ещё старший лейтенант. Какая-то нелепица, — и сделал паузу, прищурившись. — Ты из знатного рода, да? Только вот про Волковых я ничего не слышал. Бастард какого-нибудь графа? Так быстро продвинуться по службе.
Абызова, до сего момента молчавшая, повернула ко мне своё зеркальное забрало, окружённое бежевым светом:
— А каким контуром ты взорвал кавалерию северян на озере, парень? — она назвала меня просто парень. Блин, я чуть не улыбнулся. Но сдержался. Она же продолжила механическим голосом, что вероятно проходил через какой-то фильтр в шлеме. — Мои источники утверждают, что то был нестандартный контур разрушения. Что-то принципиально иное.
Без лишних эмоций выслушиваю их выпады. Как же предсказуемы люди, обладающие властью и статусом. Их попытки принизить меня настолько шаблонны, что вызывают не гнев, а скуку.
Улыбаюсь.
Без агрессии.
С усталостью.
Затем молча беру со стола схему барьера и просто рассматриваю, полностью игнорируя их присутствие. Как и их ауры.
Повисла неловкая пауза.
Они ждали моей реакции — гнева, оправданий, попыток доказать свою значимость. Просьбу отключить их ужасающие ауры в конце-концов.
Но.
Я просто продолжаю изучать схему, будто в шатре никого нет.
Наконец, Куракин не выдержал:
— Ты что, оглох, КАПИТАН?
Не отвечаю.
Да. Невозмутимость работает лучше любого ответа. Как нарастает их раздражение. Они жаждут мой эмоциональный всплеск, который подтвердил бы их превосходство. Но эта игра не по вашим правилам, ребятки.
О, а схема-то занятная. Щурюсь, отметив кое-что. Хм.
Абызова подошла ближе, убавив ауру:
— Что такое? Ты что-то понял?
— Да, — киваю и тычу пальцем на рисунок. — Контур довольно занятен, особенно узлы сопряжения в этом секторе. Нестандартное решение.
Абызова наклонилась над схемой:
— Вижу. Британцы объединили здесь восточный и северный подходы. Но… как ты заметил? Это профессиональная уловка высокого уровня…
Пожимаю плечами:
— Просто увидел. Очевидно, линии в этой точке совпадают слишком идеально, чтобы быть случайными.
Алиев, всё ещё недовольный моим игнором их выпадов, нахмурился:
— И что ты предлагаешь с этим делать, КАПИТАН?
— Ничего. Это хороший, сильный участок. Но здесь, — указываю на другую часть схемы, — стыковка контуров выглядит торопливой. Вероятно, её добавили позже, когда основная структура уже была сформирована. Я бы сосредоточился на этом месте.
Комната снова погрузилась в тишину.
Другую.
Неприязнь отошла на второй план. Временно, конечно.