И добавить нечего. Так что следующий час прошёл в подготовке. Проверка оружия, накопление эфира. Рутина практика перед боем.
К полуночи улеглись. Фрея сегодня осталась на своей койке. Видимо, даже у неё есть понятие о подходящем времени для «развлечений». Ингрид долго ворочалась, потом затихла. Уснула.
Я лежал, глядя в потолок. За окном выл ветер, швырял снег в стены таверны. Мысли. Целое их множество не давало уснуть.
Но всё же, даже «Ненормальному практику» нужен отдых перед тем, как лезть в пасть ко льву. Или к британцам. Что, в общем-то, одно и то же.
Проснулись. Темно как в заднице, холодно как в морозилке, и тихо как в морге. Идеально для вылазки, если ты мазохист.
Открываю глаза за минуту до условленного времени. Всё внутренние часы. И спасали они мою шкуру много-много раз в прошлом. Фрея с Ингрид тоже уже одевались в темноте, стараясь не шуметь.
В принципе, всё уже было подготовлено. Так что накинули верхнюю одежду и выскользнули из таверны через балкон, после чего прошмыгнули в переулок, что вёл к помойке. Воняло соответственно, зато патруль нос не совал. Дальше двинулись знакомыми закоулками. За два дня изучили их как пять пальцев — где в нишу можно спрятаться, где можно срезать, где взобраться через забор.
Первый патруль прошёл мимо в десяти метрах. Британцы, пятеро. Сонные, злые. Переругивались вполголоса — кому-то не досталось тёплого чая с термоса. Бедняги.
Дождались, пока они свалили, и двинулись дальше.
Нижний город.
Часть городка, которая разительно отличалась от основного. Дерьмовое местечко. Может даже дерьмовое в квадрате.
Лачуги из досок и тряпок, прислонённые друг к другу как пьяницы. Крыши — то солома, то дранка, то просто рваная ткань. Кругом вонь. Нечистоты, гниль и человеческое отчаяние. Я ощущал всё это до удушающего ощущения. Как и был в курсе, что здесь живут так называемые бритами «разнорабочие». По факту же те, кто даже личными рабами стать не удостоился. Вся чернуха на них. Строят, чинят, таскают, убирают — и сдыхают как мухи.
Шли мы молча, стараясь не шуметь.
И тут я увидел.
Посреди кривой площади стояла виселица. Грубая, из необтёсанных брёвен. На ней старик. Тощий, в лохмотьях. Язык вывалился, глаза выпучены. Снег припорошил седые волосы с бородой, превратив в жуткую пародию на Деда Мороза. На груди табличка, криво нацарапанная углём: «ЗА ВОРОВСТВО ДВУХ БУЛОК».
Так вот, кто стал жертвой за кражу хлеба.
И снова внутри накатывает волна. Не гнев. Не жалость. Нечто другое.
Выхватываю из рукава метательный нож.
Бросок. Резкий, точный. Лезвие перерубает верёвку. И труп рухнул в снег.
Не останавливаюсь. Не оглядываюсь. Просто иду дальше.
Фрея с Ингрид молчали. Лица у обеих хмурые, жёсткие. Они поняли. Не жест милосердия это был. Просто правильно. Старик, хоть уже и мёртв, но не заслуживает болтаться в петле, как пугало.
Башня показалась через пять минут. Старая, с провалившейся крышей. Вероятно, когда-то сторожевая. Сейчас же руина среди руин.
Поднимаю руку, показав дамочкам остановиться. Сам сканирую духовной энергией пространство. Не доверяю ни Соболеву, ни кому. Мало ли нас загнали в ловушку? Чую. Знакомые эфирные ауры, что не скроют от меня никакие артефакты — резкость Куракина, дикость Алиева, пустота от Абызовой. Самоуверенность от Стрельцова. Спокойствие Ермолаева и трудолюбие Бьёрна.
— Ждите, — шепчу девушкам. — Проверю сначала.
Да, я даже не доверяю чуйке ядра, так что лучше убежусь ещё и глазами.
Ингрид нахмурилась, кивнув. Фрея сжала рукоять кинжала.
Подкрадываюсь ко входу. Дверь еле держалась на петлях. Заглядываю через щель внутрь.
Полковник Стрельцов стоял у лестницы, при свете эфирной лампы. Вокруг него знакомые лица. Магистры. Рядом о чём-то тихо переговаривались Бьёрн с Ермолаевым. Куракин сидел у стены, закрыв глаза — медитирует.
Всё чисто. Подаю знак девушкам, мол можно входить.
Толкаю дверь и шагаю внутрь. Все тут же схватились за оружие.
— Волков? — Стрельцов приподнял брови. Неудивительно, для них я подошёл слишком бесшумно. Но он быстро взял себя в руки и, сунув меч в ножны, более спокойно произнёс: — Вовремя. Ждём только вашу группу.
Фрея с Ингрид вошли следом и закрыли дверь.
И наше контрольное собрание началось.
Полковник развернул на раскладном столике схему форта. Ту самую, что я изучал в ещё в точке сбора, теперь только с новыми пометками и дополнениями.
— Итак, господа, у нас проблема, — начал Стрельцов сухим тоном, обведя всех тяжёлым взглядом. Обычно командиры начинали с этой фразы, когда хотели сказать: «Мы в полной заднице, но делаем вид, что всё под контролем». — По вашим докладам, в городе оказались рыцари Ордена Красного Льва. Этого мы не ожидали.