Но.
Чёрная рука легла ему на лицо. Плавно. Неумолимо. Как исход. Как смерть.
— КОНЕЦ.
Пальцы стали сжиматься. Медленно. ОЧЕНЬ МЕДЛЕННО.
Реджинальд кричал. Бился в истерике. Потом хрипел. И в итоге замолчал.
Когда существо убрало руку, на плечах вице-капитана не было головы. Что-то непохоже ни на что. Сдавленный кусок мяса, костей и мозгов.
Тишина.
Долгая. Вязкая. Безмолвная.
Шесть трупов. Море крови. И существо посреди всего этого.
— ОХОТА… ОКОНЧЕНА.
И оно рухнуло на колени. Чёрная субстанция начала свёртываться с его тела, затекая обратно в глазницы. Показались обычные человеческие пальцы на руках и босых ногах. Затем шея. Точённый подбородок с накладной бородой. Бледные, как у мертвеца щёки с родинкой под левым нижним веком. Длинные волосы с косичками и плетёнными бусами северян. А после и глаза. Усталые. Измученные.
— Буээээ-э-э-э! — юный капитан выблевал кровь вместе с чёрными сгустками.
Руки дрожат, глаза закатываются. Хлещет пот.
— Буэ-э-э-э…
Снова приступ рвоты.
И он падает на пол.
— С-САША… Как… как ты? — Ингрид делает неуверенный шаг к нему.
Голос дрожит. Ей страшно. Но всё же она сделав ещё пару шагов, подбегает к нему.
— ТЫ ТАК НАС НАПУГАЛ⁈ КАК СЕБЯ ЧУВСТВУЕШЬ? ЭТО КРОВЬ⁈ ТЫ РАНЕН⁈
— Едва… — хрипит тот, — едва… остался собой…
И рухнул лицом вниз.
Абызова среагировала инстинктивно. Успела подхватить его. Не бросай товарищей. Так всегда говорили в её отряде. Даже если товарищ только что превратился в нечто из кошмаров и разорвал шестерых магистров голыми руками.
«Архимагистр. Его пиковая сила на уровне архимагистра. Может, первой ступени, а то и второй. Он двигался слишком быстро. Игнорировал смертельные раны. Рвал защитные контуры как бумагу… Да он сейчас чудо совершил… А я тут… оцениваю насколько он опасен!»
Воспоминания накатили волной. Как юный Волков сразил ещё внизу рыжего магистра Максвелла. Абызова тогда была поражена, хоть и промолчала! Мастер первой ступени не должен побеждать магистров в одиночку! Ещё там она думала, что им пришёл конец! Что Максвелл точно убьёт их! Но Волков как-то смог. Даже быстрее, чем она сама разобралась с Блэквудом!
Но всё то… то было ничто по сравнению с ТЕМ, ЧТО ТОЛЬКО ЧТО ПРОИЗОШЛО!
"Ненормальный практик. — она держала его сейчас за плечи, глядя на его столь умиротворённое юное лицо. — Теперь я понимаю. Это не просто прозвище. Это предупреждение. Предупреждение, что с этим человеком лучше не связываться, если не готов столкнуться с чем-то совершенно ненормальным…'
— Я понесу его, — Абызова собиралась поднять юношу на плечо.
— Нет!
Ингрид буквально оттолкнула её, оттягивая Волкова. В голубых глазах полыхнуло что-то первобытное, территориальное. Собственническое.
— Он мой друг! Я сама!
«Мой. Моё. Не трогай.» — кричало внутри у Ингрид.
Северянка сама не понимала, откуда эта ярость. Но видеть, как кто-то другой касается её «друга» было невыносимо.
— Ингрид, он слишком тяжёл для тебя, — Абызова попыталась быть голосом разума. — Я сильнее, быстрее донесу…
— Сказала же — НЕТ!
Северянка подхватила бессознательное тело товарища, закинула на плечо. Он оказался удивительно тяжёлым! Но такая ноша никак не давила!
— Он… он весь горит, — прошептала дочь Хальвдана, чувствуя жар через одежду. — Как в лихорадке.
Абызова коснулась его лба. И сглотнула. Кожа была обжигающе горячей.
— Отдача, — прозвучал её механический голос. — Что бы он ни использовал, сейчас его тело перегружено. И не справляется. Нужно спешить! Разберёмся с генератором и займёмся им!
Ингрид кивнула, и они побежали вверх по винтовой лестнице. Северянка несла Волкова, уралка бежала впереди. Обе молчали, погружённые в мысли.
«Он назвал меня идиоткой, когда я хотела пожертвовать собой. А потом сам… — думала Абызова. — Но нет… это не жертва. Он знал, что выживет. Знал свою силу. Что ещё больше пугает. Он знает, что может управлять ей. Хотя что он сказал, когда стал снова собой? Что-то что едва вернулся? Выходит, мог потерять себя в таком состоянии? — она вспомнила его усмешку перед трансформацией. Усталую, печальную. Будто он не хотел этого делать. Будто понимал, что у него не было выбора. — Всё, что здесь произойдёт, останется между нами. Обещаю. Он боится. Боится, что о нём узнают. Что его сочтут… кем? Чудовищем? Опасным? Да, скорее всего. И он прав. Если о его силе узнают…»
— Магистр, — голос Ингрид прервал размышления. — Ты ведь никому не расскажешь?