Кристиан дернул за ручку двери — заперто. Не долго думая, он решил воспользоваться отмычкой. Замок поддался с первой же попытки. Твердо обещая себе оплатить повреждение замка, Кристиан проник внутрь помещения.
Здесь было душно, как в крематории, и Кристиан вынужден был отступить. Потом, задыхаясь, он распахнул окно и включил вентилятор.
Беглый осмотр показал, что барак разделен на три части перегородками, убрать которые не составило бы особого труда. Первая комната была чем-то вроде прихожей, во второй — походная кровать и несколько стульев из армейского инвентаря. Было ясно, что именно в ней хозяин и ночевал время от времени.
Третья из комнат была совершенно запущена — сплошная грязь и паутина. Здесь было множество старых канистр, бидоны с маслом, кое-какие запасные детали, а также ящики с инструментами.
Обливаясь потом, Кристиан вернулся в первую комнату и принялся тщательно обыскивать ее. На случай, если кто-то вдруг да заглянет сюда, он сочинил коротенькую легенду: якобы пилот попросил его отыскать нужный документ или же личную вещь.
Оба пакета были спрятаны за зеркалом в комнате, служившей спальней. Пакеты удлиненной формы были обернуты в непромокаемую бумагу и заклеены липкой лентой.
Сначала, прикинув на руке вес каждого из свертков, он было решил, что это пластиковая бомба, но тут же по запаху определил, что держит в руках не что иное как опиум. Этот запах нельзя было спутать ни с чем. Быстро сорвав липкую ленту, Кристиан распотрошил оба свертка.
Нет, это был не «дрос», который мог позволить купить себе каждый, а первосортный опиум чистой воды. В пакетах было не меньше трех фунтов этого зелья. Целое состояние!
Кристиан завернул оба свертка в бумагу, не слишком заботясь о том, чтобы все выглядело, как и прежде, и сунул их за зеркало. Итак, его визит сюда был явно не бесполезен!
Многое прояснилось, и, в частности, то, почему пилот был так напуган, когда Кристиан заговорил с ним — с тремя фунтами опиума нельзя чувствовать себя уверенно. Вместе с тем, обнаружение этих пакетов освещало дело и с совершенно другой стороны: в какой-то мере это объясняло частые отлучки Олдриджа. Но ограничивался ли он только такой «охотой»?
Часы показывали без трех минут три. Пора было отправляться в бар — переговорить с Шакел-Бартоном, а заодно и отдохнуть.
Закрыв все окна, Кристиан вышел из барака и прикрыл за собой дверь.
Желтая машина с черными полосами появилась со стороны контрольного пункта. Вероятно, дежурные офицеры производили плановую проверку. Кристиан не очень-то был расположен отвечать на чьи-либо расспросы, а потому ускорил шаг. Обогнув ангар, он прямиком направился к тому месту, где оставил свой «ровер». Желтая машина проехала мимо — ни один из пассажиров даже не взглянул в его сторону.
Внутри «ровера», оставленного под лучами палящего солнца, было жарко, как в печке. Кристиан поспешил опустить стекла, чтобы при движении возник хоть слабый ветерок. Он обогнул небольшой скверик, засаженный кипарисами, и свернул на дорогу, ведущую к аэропорту.
Было двадцать минут пятого.
И хотя встреча была назначена между тремя и четырьмя часами, Шакел-Бартон так до сих пор и не появился. В сущности, причина его опоздания могла быть самой заурядной: скажем, его пассажира задержали какие-нибудь Дела или тот просто решил вернуться позднее.
Но могло быть и другое. Возможно, пилот разыграл его и улетел на несколько дней.
Кристиан пересел поближе к окну и стал наблюдать за посадочной полосой. Самолеты приземлялись один за другим, но того, на котором вылетел Шакел-Бартон, среди них не было. Оставалось лишь ждать. Но что, если его обманули?
Кристиан был погружен в мрачные мысли, когда снаружи раздался резкий визг тормозов. Выскочивший из машины мужчина быстрым шагом направился к бару. Лицо его было перекошено. Все присутствующие в зале, как по команде, повернулись к нему. Наступило тягостное молчание.
Человек остановился у входа.
— Это Шаки! — выдавил он в ответ на молчаливые вопросительные взгляды. — Это произошло…
«Шаки», вне всякого сомнения, прозвище Шакел-Бартона. Кристиан понял, что опять пришел слишком поздно.
— Как это случилось? — спросил кто-то.
— Совершенно необъяснимо! Он вошел в штопор на высоте пятисот футов… Все это я узнал от Куентана, он позвонил мне и сообщил подробности. Произошло это в половине третьего, точно над полем. Прежде чем забрать своего пассажира, Шаки решил сделать два-три круга, чтобы проверить приборы. По словам очевидцев, он как раз заканчивал вираж, когда машина вышла из подчинения. Он ничего не мог сделать. Когда подъехали пожарные, машина уже наполовину сгорела.