— Некоторым людям приходится буквально вбивать это.
— Насилием ничего не решишь.
— Может и так, но я чертовски уверен, что из-за этого чувствую себя намного лучше.
Я действительно хочу сейчас причинить ему боль. Физически. Накричать на него, чтобы убрал от меня свои чертовы руки.
Я больше не желаю гоняться за воспоминаниями о безумном удовольствии от его прикосновений.
— Стивен, они оба хорошие мальчики, так что думаю, какой бы ни была причина, бьюсь об заклад это было ради чего-то хорошего.
Мама, к счастью, прерывает их спор, но все, о чем я могу думать — это как ужасно должно быть выглядит Остин.
Стив откидывается в кресле и кивает, из-за чего агрессивно сжатая рука Брайдена расслабляется. Хотя это не мешает ему блуждать рукой вдоль моих трусиков.
— Тебе действительно нужно что-то с этим делать, — говорит Стив, делая глоток вина.
— Я разговаривал с мамой и отправил ей фотографии. Оказалось, вывихнуто несколько костяшек, и она помогла мне их вправить.
— Твоя мама медсестра, а не врач.
— И поэтому я пообещал ей, что приеду завтра.
Кончики пальцев Брайдена двигаются по внешней стороне моей киски, заставляя меня напрячься и наклониться вперед, опираясь локтями о стол.
Кажется, Стива устраивают его слова, и он обращается к маме поговорить о вине или погоде. Я не знаю и мне наплевать, потому что все мое внимание сосредоточено на жаждущих прикосновениях Брайдена. Я пытаюсь отстраниться, но теперь моя поза дает ему еще лучший доступ. Мои ногти впиваются в ладони, когда он скользит в мою киску.
Каждая клеточка моего тела оживает, покрывается мурашками из-за удовлетворенного блаженства. Я не в силах справиться с этим, хотя это лучшее, что когда-либо происходило со мной.
Брайден, и он во мне.
Возможно, не совсем так, как того жаждет мое тело, но тем не менее, это все же он.
Когда приносят салаты, мне представляется шанс посмотреть на него, но на его лице нет ни намека на то, что он со мной проделывает. Наши родители разговаривают, забывая о нас, даже ничего не замечая.
Внутрь, наружу. Медленные, изнуряющие толчки, из-за которых мое зрение становится размытым, ресницы трепещут, и гортанный стон вот-вот вырвется наружу, угрожая разорвать меня на части. Кровь бурлит в венах, распаляя меня. Мои руки дрожат, пальцы сжимаются, из-за чего вилка с грохотом ударяется о керамическую тарелку.
Я хочу, чтобы он остановился.
Я хочу большего.
Почему? Почему здесь? Почему сейчас?
Я вся влажная, губы приоткрыты, требующие большего, пока я извиваюсь на сиденье рядом с ним.
Это слишком.
Я не хочу этого.
И хочу одновременно.
Он доводит меня до грани безумия, выбивая землю у меня из-под ног. Мне нужно оттолкнуть его, иначе я кончу. Или расцарапать ему лицо.
— Кира, милая, ты в порядке?
Мой взгляд устремляется на маму, и несколько секунд я смотрю на нее, после чего моргаю.
— Да, я... я просто неважно себя чувствую. — Я откашливаюсь и отодвигаюсь от его пальцев. — Мне нужно в уборную. — Я поворачиваюсь к Брайдену. — Выпустишь меня?
Брайден
Моя рука выскальзывает из киски Киры, когда я встаю, чтобы выпустить ее, пальцы мокрые, и этот гребаный соблазнительный запах сводит меня с ума. Она стреляет в меня взглядом, когда вышагивает в своих сексуальных красных каблуках, которыми дразнит меня.
Для девушки, которая сказала, что хочет, чтобы я держался подальше, она нарядилась, чтобы свести меня с ума, и я чертовски сильно старался сдержаться. Мучительно, и я готов наброситься на нее.
Вместо того, чтобы сидеть сложа руки, я обращаюсь к нашим родителям.
— Я пойду подожду ее, чтобы убедиться, что она в порядке.
— Это так мило. Спасибо тебе, Брайден, — Соня тепло улыбается мне.
Кира в двадцати футах от меня, когда я встаю. Из-за этих убийственных каблуков она идет еще медленней, чем обычно, так что я быстро догоняю ее, но держусь немного позади, наслаждаясь видом ее покачивающихся бедер. Преследуя ее, я подношу пальцы к губам, пробуя ее вкус впервые за столько месяцев.
Черт, воспоминание не приносит никакого облегчения, наоборот, из-за этого мой член становится еще тверже.
Покинув первый этаж, мы следуем по пустому коридору, ведущему в уборные. Наконец достигнув женскую комнату, она поворачивается назад и замечает меня, затем одаривает очередным злобным взглядом, прежде чем толкнуть дверь.
Я ухмыляюсь и продолжаю идти, проходя через дверь за ней. Я мужчина на гребаном задании, благодаря которому намереваюсь свести ее с ума — и меня ничто не остановит.