Интересно, что она сейчас делает? Думает ли она, что я умер там?
Черт возьми, перестань думать о ней.
Откинув голову на подушку, я вздыхаю.
— Я тут скоро с ума сойду.
После того как Таннер и ФБР раскрыли преступную группировку, я всю ночь прочесывал лес, тщетно разыскивая убийцу своей сестры. Мой бывший напарник наконец нашел меня на следующее утро, лежащего лицом вниз на обочине дороги. Я очнулся в медицинском учреждении, отходящий от анестезии после операции по восстановлению моего сломанного тела.
А человек, которого Эверли прозвала Хранителем времени?
Его уже давно и след простыл.
Интересно, что мой старый друг определил меня в частное медицинское учреждение под своим именем. Кроме него, никто не приходил навестить меня и не задавал вопросов, а это значит, что власти не знают, что я здесь.
Очевидно, он что-то задумал, но пока не делится. Конечно, я не в лучшей форме. Вначале я был настолько невменяем, что, когда медицинский персонал стал называть меня Люком, у меня случился кризис идентичности, вызвавший сны о том, что я — мягкий человек по имени Люк Таннер, у которого есть диссоциативная личность по имени Айзек Портер, мститель, который проводит ночи в борьбе с суперзлодеями со своей подругой, певчей птицей-оборотнем по имени Джуэл.
Возможно, я немного вспылил…
Я заработал себе сильную дозу успокоительного и долгий сон, на который у меня нет времени.
— Я подумал, что ты немного спятил. — Таннер поднимает портфель и щелкает защелками. — Теперь, когда у тебя есть несколько дней на восстановление, я подумал, что тебе будет интересна информация, которую я собрал.
— Давно пора, черт возьми. — Пока что он ничего мне не сказал, кроме того, что Эверли Кросс и ее муж живы и здоровы, а главарь преступной организации на свободе. Поморщившись, я приподнимаюсь на кровати. Таннер берет со стола бумажный стаканчик и предлагает мне обезболивающее, но я отталкиваю его руку, отчаянно желая впервые за несколько дней обрести ясность ума.
— Не драматизируй. От тебя не будет никакого толку, пока не выздоровеешь. — Вручив мне папку, он садится на стул рядом с кроватью. Винил скрипит под ним. — Не знаю, насколько ты уже в курсе, но вас держали в глуши, в заброшенной лаборатории, которая когда-то использовалась для…
— Испытаний на животных, — заканчиваю я. Это стало очевидным, как только я вышел из комнаты, в которой меня заперли.
— Точно. Она не использовалась с конца 80-х годов, пока несколько лет назад твой делец не нашел ее и не открыл там свой черный бизнес. — Он кивает на папку у меня на коленях, и я открываю ее. Сверху лежит глянцевая черно-белая фотография.
У меня поднимается давление.
— У этого ублюдка есть профессиональная фотография? — Я поднимаю глаза, не веря своим ушам, хотя, наверное, зря. — А резюме у него тоже есть?
— Типа того. — Он наклоняется и открывает следующую страницу. — Твоего парня зовут Леонард Б. Винсент. Когда-то он пытался построить карьеру в индустрии моды, потом пробовал себя в качестве актера. Когда Голливуд не принял его, он получил степень магистра бизнеса и занялся своей истинной страстью — торговлей на черном рынке. Он хорош. Никаких приводов в полицию, гениальный IQ, социопатические наклонности и так далее, и тому подобное. Похоже, он нашел свою нишу, удовлетворяя особые запросы очень богатых людей, торгуя всем, за что могли заплатить: нелегальные усыновления, сбор яйцеклеток и органов, секс-торговля.
Через стену до меня доносится эхо голоса Эверли.
— Я думаю, они забирают мои яйцеклетки.
— …а потом появился ты, — заканчивает Таннер. — Это было креативно.
— Леонард Б. Винсент. — Я произношу имя сквозь зубы и отталкиваю фотографию. — Если «Б» означает Брюс, моя жизнь разрушена.
— У тебя странное пристрастие к Бэтмену, — бурчит он.
— Говоришь, как фанат Капитана Америки.
Он раздраженно вздыхает.
— Послушай, Капитан олицетворял американскую мечту в неспокойное для страны время. Он — икона. Ты действительно хочешь затеять этот спор прямо сейчас?
— Спорить не о чем, я и так знаю, что у тебя ужасный вкус. — Внезапно обессилев, я откидываюсь на подушки и вздыхаю. — Наверное, я должен поблагодарить тебя.
— За то, что спас твою задницу до того, как ты оказался не на той стороне охоты на крупную дичь? Или за то, что я нашел тебя, лежащего лицом вниз на обочине? — Он поднимает палец, словно на него снизошло озарение. — О, подожди, это было в один и тот же день.