Сожаление смягчает его взгляд.
— Она очень расстроилась. Продолжала настаивать, что не выдумала тебя. Что мы, должно быть, не успели вывести кого-то из здания. Мне было неприятно ей врать.
На долю секунды меня охватывает чувство вины… пока я не вспоминаю, как она произнесла имя Джаспера.
Он ее муж, тупица. Что, по-твоему, она должна была сделать?
Поскольку до сих пор я был недостаточно последователен, я рассказываю ему все, что мне удалось узнать о Винсенте и его играх разума, и подробности того, что происходило в том здании.
Затем, с болью в груди, я рассказываю ему о Саре.
Он молчит, когда я рассказываю ему о видео. На его лице шок и сочувствие. Некоторое время мы сидим в тишине.
Скорбим.
Нас прерывает входящий звонок. Он отвечает, откинувшись в кресле.
— Привет, мам… — Да, я сейчас с ним. — Он прижимает телефон к подбородку. — Мама говорит, что рада, что с тобой все в порядке, и в следующий раз пришлет тебе немного своих брауни. — Он молча извиняется, пожимая плечами.
Я тихонько смеюсь. Похоже, он прячет меня не от всех. Если отбросить все шутки про маменькиных сынков, брауни этой женщины действительно самые вкусные, а когда дело доходит до секретов, ей можно доверять. Я это уважаю.
— Подожди. — Таннер вскакивает на ноги, в его голосе появляется напряжение. — Она в городе? Где ты это услышала? — Широко раскрыв глаза, он меряет шагами комнату. — Я посмотрю, что смогу выяснить, но, если ничего не изменилось, она вряд ли будет этому рада.
Он поднимает глаза, замечает мою поднятую бровь, и в ответ разочарованно качает головой.
— Не волнуйся, мам. Она ненавидит не тебя. Я выясню все, что смогу, и перезвоню позже. Айзек передаст тебе привет и просит двойную порцию брауни. Я тоже тебя люблю. — Он резко выдыхает и засовывает телефон в карман. — Чтоб меня.
— С семьей все в порядке? Я отодвигаю яичницу в дальний угол маленького столика. Запах убивает меня.
— Да. Думаю, Шей вернулась в город.
— О, черт. Наконец-то вернулась, чтобы надрать тебе задницу после стольких лет?
— Не смешно. Моя мать была убита горем. Хочет, чтобы я навестил ее.
Не думаю, что все пройдет хорошо.
— Дай мне знать, если я могу чем-то помочь.
— Я бы с радостью, но тебя не существует, помнишь? И чем быстрее ты поправишься, тем быстрее сможешь отправиться на поиски этого ублюдка.
По мере того, как до меня доходил смысл сказанного, я расплываюсь в улыбке. Я сам собирался преследовать Винсента, но не была уверен, что Таннер меня поддержит.
— Честно говоря, я думал, ты скажешь, чтобы я оставил это федералам.
— Но мы оба знаем, что ты этого не сделаешь. — Он складывает бумаги обратно в портфель, и достает ноутбук, который ставит на край кровати. — Наверное, мне стоит смириться с этим. Так я смогу тебе помочь. Если ты захочешь заняться этим официально или тебе понадобится финансирование, я смогу нанять тебя в качестве субподрядчика благодаря твоему опыту. Но тогда все станет официально, и возникнут вопросы.
— У меня есть сбережения. Я предпочту сделать это самостоятельно, пока мы не будем вынуждены пересечь этот мост.
— Я так и думал. — Он кивает в сторону ноутбука. — Там есть файл, в котором я собрал информацию о бизнесе Винсента и все остальное, что мне удалось найти. Возможно, я смогу достать для тебя немного дополнительных денег. Только не вздумай ничего от меня скрывать, ладно? Одного раза хватило.
— Конечно.
Он смотрит на меня с сомнением.
— Постарайся, чтобы меня не уволили, — добавляет он. — И, если ты доверяешь девушке, я могу посвятить ее в это.
— Не доверяю.
Но Таннер — как собака, унюхавшая кость. Он чувствует, что она поблизости, и не сдается.
— Она должна приехать в участок, когда выйдет из больницы. Я могу рассказать ей минимум.
— Я сказал «нет». — Это звучит достаточно грубо, чтобы остановить одну из медсестер, проходящую мимо моей двери. — Я не доверяю ей, понятно? Пусть думает, что я умер, мне все равно. — Слепое доверие плохо заканчивается. Я до сих пор не могу поверить, что ослабил бдительность. Я отворачиваюсь от его любопытного взгляда, понимая, что он слишком проницателен. Я не дам ему повода для дальнейших расспросов. — Так ей и скажи.
Скажи ей, что она убила меня. Пусть думает об этом, пока лежит под своим мужем.
Черт, какой же я мелочный. Моя голова откидывается на подушку.