Она кивает. Скоро я освобожу ее, а пока…
— Хорошо. — Прежде чем она успевает моргнуть, я сгибаю ее пополам, подтягивая колени к плечам в такое положение, чтобы я мог насладиться ее изумленным выражением лица, когда моя рука бьет ее по заднице.
Широко раскрытые глаза и резкий вздох — вот моя награда, а также большой розовый отпечаток ладони, который остается на ее коже.
Когда после этого шлепка я наношу еще пять ударов, быстрых и сильных, она вскрикивает, тщетно извиваясь всем телом. Если будет следующий раз, я попрошу ее подобрать стоп-слово, но то, как высоко она держит ноги и виляет задницей после того, как я отпускаю ее, говорит о том, что она в порядке.
Я шлепаю ее последний раз для пущей убедительности, и она стонет.
Черт возьми.
Я уже думаю на десять шагов вперед, перебирая в голове все, что я буду делать, когда буду трахать ее в третий, пятый, двадцатый раз.
Интересно, смогу ли я когда-нибудь насытиться такой женщиной, как она?
Вряд ли.
— Ты собираешься меня трахнуть или как? — Знойное поддразнивание в ее голосе прерывает мои размышления.
— О, ты сама напрашиваешься.
— Так и есть.
Что ж, тогда, надеюсь, она готова.
Расстегнув пряжку ремня, я освобождаю ее запястья. Немного бондажа — это весело, но сейчас мне нужно почувствовать ее прикосновения.
— Подтяни колени, Пчелка. Держи их как можно выше.
Ей не нужно повторять дважды.
Когда она широко раздвигает колени, открывая взгляду свое блестящее влагалище, я устраиваюсь между ее бедер и погружаю свой член в эту влагу.
Затем я врываюсь в нее. Она вскрикивает, выгибая спину так высоко, что это кажется болезненным, и я прижимаю ее тело к своему, толкаясь несколько раз — сильно и глубоко. После всех наших прелюдий я и сам близок к краю.
Время дать себе свободу.
Мой член пульсирует внутри ее тугого жара, и она отвечает, сжимая свои внутренние мышцы. Доит меня.
— Пора держаться, — шепчу я ей в щеку.
Ее руки обвиваются вокруг моей шеи.
— Возьми меня, Айзек, — шепчет она и прикусывает мочку моего уха.
Это все, что мне нужно, мой контроль срывается, и я вдалбливаюсь в нее, как дикий зверь, выпущенный на волю, едва обращая внимание на тихий голос в моей голове, предупреждающий не сломать ее. Но, несмотря на то, как она выглядит, Эверли — не нежный цветок.
— О… О… О, Боже мой. — Ее стоны повторяют ритм моих толчков. Ее ноги обхватывают мою талию, и она цепляется за меня изо всех сил. Вскоре ее мышцы начинают напрягаться, сжиматься вокруг меня, а ее крики становятся отчаянными.
Высокий стон вибрирует в ее горле.
Запрокинув голову, она бьется в меня, мышцы сжимаются и разжимаются, когда она кончает.
На этот раз я не закрываю ей рот. Мне, блядь, все равно. Я слишком близко к краю. Так близко.
Я бьюсь в нее все быстрее, догоняя ее.
— Сильнее, — кричит она. — Айзек… сильнее.
У меня нет никаких гребаных проблем с тем, чтобы двигаться сильнее.
Она снова бьется в конвульсиях очередного оргазма, который практически выворачивает ее наизнанку.
— Айзек. Айзек. Боже…
Ее мышцы сжимают меня, как тиски, отправляя за грань.
Я не просто падаю — я, блядь, взрываюсь. Мой член набухает и пульсирует, проникая в нее, пока у меня перед глазами не все расплывается. Я вижу звезды, планеты, целую чертову галактику.
Это не оргазм. Это гребаный катарсис.
Ее стоны смешиваются с моими, пот покрывает наши тела скользким блеском. Прижавшись лбами друг к другу, мы медленно отходим, задыхаясь и дрожа, пока мои мышцы не перестают держать меня.
Она протестует, тянется ко мне, когда я выхожу. Но есть еще одна вещь, которую я хочу сделать, прежде чем смогу отдохнуть.
Скользя по ее телу, я покусываю внутреннюю поверхность ее бедер, пока они снова не раскрываются, а она смеется и дергает меня за волосы.
— Дай мне посмотреть. — Я раздвигаю ее пошире, наблюдая, как тугая маленькая дырочка сжимается от последних спазмов, выплескивая мою сперму на ее кожу и простыни. Она, блядь, переполнена мной. Из нее течет.
Я никогда не видел ничего более горячего.
Все еще чувствительная, Эверли вздрагивает, когда я погружаюсь в нее. Собрав пальцами следы нашего соития, я поднимаюсь и проталкиваю их между ее губ.
Она знает, чего я хочу.
Как только она облизывает пальцы дочиста, я заменяю их языком и начинаю медленно трахать им ее рот, повторяю то, что мы только что делали.
То, что я планирую сделать снова.
Смеясь от избытка эндорфинов, она прикрывает глаза рукой.