Затем он переключает свое внимание на коробку с коржом для пирога, прижатую к моей груди.
— Хороший выбор.
Мои губы растягиваются в улыбке, когда я отступаю в сторону, позволяя ему войти.
— Я не знала, придешь ли ты.
— Я сказал, что приду, — говорит он, переступая порог и стряхивая капли дождя с волос.
— Твой ответ был неопределенным.
— Правда? — Он фыркает, пряча руки в карманы своих влажных синих джинсов. — Думаю, в следующий раз я отправлю тебе миллиард эмодзи.
Я закрываю дверь и поворачиваюсь к нему лицом.
Какое-то мгновение мы смотрим друг другу в глаза, и меня захлестывает волна уязвимости. Айзек стоит в моей квартире, ожидая, пока я приготовлю ему ужин, и это кажется… интимным. Даже более интимным, чем те компрометирующие позы, которые мы разделили две ночи назад, что кажется нелогичным. И все же с каждым взглядом, каждым прикосновением и каждым разделенным моментом эмоциональная связь между нами становится все глубже и глубже, и я не могу понять ее до конца.
Нервная энергия переполняет меня, заставляя мои слова звучать неуверенно.
— Эм… ты говорил, что скучаешь по куриному пирогу.
Он слегка хмурится, бросая взгляд на коробку с коржом, зажатую у меня подмышкой.
— Ты помнишь об этом?
Кивок.
— Сара готовила его для тебя.
При звуке ее имени он заметно напрягается и сглатывает.
Он не отвечает.
— В общем, я подумала, что мы могли бы поговорить. Ну, знаешь… пообщаться. — Прикусив губу, я прохожу мимо него на кухню, заставленную шкафами. — В одежде?
— Не понимаю вопроса.
Я ухмыляюсь, доставая ингредиенты из упаковок.
— Ты быстро добрался, — говорю я. — Я помешала твоему преследованию?
— Я был неподалеку. — Айзек бросает взгляд на кухонный высокий стул, как будто если он сядет, это как-то усугубит момент. Придаст нашим отношениям новый вес, другой смысл. Спустя мгновение он садится, упираясь локтями в столешницу.
— Как прошло свидание?
Отводя глаза, я качаю головой и достаю нож для разделки.
— Я же говорила, что моя встреча с Джаспером — это не свидание.
— Ты надела платье?
— Нет. Толстовка и джинсы.
— Волосы распустила?
Я удивленно смотрю на него и кладу стебель сельдерея на разделочную доску.
— Да.
— Он покойник.
У меня вырывается смешок.
— Поверь мне, я не заинтересована в возобновлении отношений. Это был чисто деловой разговор. Платонические отношения.
Он следит за тем, как нож нарезает овощи.
— Так в чем же был смысл?
— Завершение, я думаю. И он хочет, чтобы я вернулась в модельный бизнес. — Я разворачиваю пачку масла. — Я подумываю об этом.
Айзек складывает руки под подбородком, наблюдая за тем, как я порхаю по кухне.
— Почему?
— Не знаю. Некоторые аспекты индустрии казались удушающими и пустыми — люди, отдающие приказы, отрепетированные позы и улыбки, — но бывали моменты, когда я чувствовала себя частью чего-то большего. Я не был невидимкой. Люди видели меня, понимаешь?
Его брови сходятся на переносице.
— И этого достаточно, чтобы ты захотела вернуться?
— Не совсем, — признаю я, прижимаясь к столу. — Скорее… Я не хочу провести остаток жизни, гадая о том, как бы все повернулось, если бы я продолжила занималась этим. Что, если я смогу сделать это на своих условиях? — Я пожимаю плечами, отводя взгляд. — В пятницу состоится большой подиумный показ. Джаспер потянул за ниточки, чтобы я приняла в нем участие. Думаю, я хочу попробовать, а потом решить, подходит ли мне этот путь.
Его выражение лица мрачнеет.
— Ты хочешь отправиться в путешествие по дорогам памяти со своим бывшим?
Нахмурившись, я качаю головой.
— Нет, это не так. Он не будет представлять меня в профессиональном плане. И в личном плане между нами все кончено. Он с Эллисон, а я с… — Мои слова обрываются на полуслове. Я моргаю и прочищаю горло. — Шоу пройдет здесь. Оно будет идти только один день. И, возможно, я просто хочу доказать себе, что больше не собираюсь убегать.
— А как же жуки?