Ее глаза прищуриваются.
— И ты бы сказал…
— Нет.
Ее брови взлетают. Она вырывается из моей хватки.
Джаспер хрипло смеется.
— Ну вот, у тебя получилось.
Я теряю контроль над происходящим. Все рушится прямо у меня на глазах, но я продолжаю усугублять ситуацию. И я собираюсь перейти на новый уровень, повалив этого придурка на землю.
— В твоих интересах заткнуться, мать твою, — рычу я сквозь стиснутые зубы низким голосом.
— Отлично. — Он покорно вскидывает руки вверх. — Если ты думаешь, что своим варварским поведением сможешь завоевать ее, тогда конечно…
— Послушай, придурок, я не совсем понимаю, каковы твои мотивы, но твоя жизнь с ней в прошлом. Пришло время отпустить ее.
Краем глаза я вижу, как Эверли пятится, но Джаспер стоит на своем.
— У Эверли своя голова на плечах. Она не любит властных типов.
— О, позволю себе не согласиться. — Я ухмыляюсь. Затем поворачиваюсь к женщине, из-за которой, очевидно, схожу с ума. — Может, расскажем ему, как тебе нравится, когда я приказываю тебе встать на колени? О том, что ты с удовольствием делаешь, когда я…
— Айзек. — Ее глаза сверкают, на щеках вспыхивает румянец. — Пожалуйста.
— Не уезжай с ним, Пчелка.
Она смотрит на меня с минуту, качая головой от недоверия.
— Нет. Ты не можешь принимать решения за меня — особенно такие. — Затем, с блестящими глазами и каменным выражением лица, она дергает за ручку и открывает дверь. — Я не могу сделать это прямо сейчас, мы поговорим, когда я вернусь. — Усевшись в машину, она захлопывает дверь и дергает за ремень безопасности со всей яростью, которую хотела бы выместить на мне, глядя прямо перед собой.
— Эверли.
— Давай, приятель. — На полпути к водительскому сиденью Джаспер останавливается и смотрит на меня через крышу машины. — Не будь обиженным неудачником. Она сделала свой выбор.
Я встречаюсь с ним взглядом, который может пронзить насквозь.
Этот. Гребаный. Ублюдок.
Она не выбирает этого придурка вместо меня. Я отказываюсь верить в то, что это происходит. Снова. Я просто неправильно изложил свои доводы. Пробудил в ней ее бунтарскую натуру. Этот мерзкий придурок мне не соперник. Это, блядь, невозможно.
— Она. Не выбирает. Тебя, — рычу я, мое внимание приковано к женщине на пассажирском сиденье, я хочу, чтобы она посмотрела на меня. Чтобы она передумала и вышла из этой чертовой машины.
Чтобы увидела меня.
Мои легкие полны осколков. Грудь сжимается от нахлынувших воспоминаний о том, о чем я и не подозревал, что все еще болит.
Я проглатываю отчаянные слова, прежде чем они успевают вырваться из меня.
Ну же, Эверли. Не выбирай его.
Только не снова.
— Похоже, она только что это сделала. — Он осмеливается посмотреть мне в лицо с вызовом и опускает подбородок. — И ты знаешь, что говорят дети… — С угасающей улыбкой и странным выражением в глазах он произносит слова, которые решают его судьбу: — Обратного пути нет.
Он мертвец.
Машина уезжает, а я остаюсь стоять на парковке и думать, как же сильно я облажался.
Тридцать минут спустя я меряю шагами свою комнату. С каждой секундой я все больше прихожу в ярость. Я уже задолжал отелю за то, что пробил дыру в стене, костяшки моих пальцев ободраны, а зияющая дыра в груди ощущается ничуть не легче.
Эверли была для меня светом в конце длинного, темного туннеля, и я не знаю, как все так быстро пошло не так, но я чертовски уверен, что знаю, кого винить.
Твой собственный дурной характер, идиот.
Тем не менее, это никак не оправдывает Джаспера Кросса.
Каждая секунда той встречи прокручивается в моей голове. Лицо Эверли, когда я говорил не то, что следовало, причем неоднократно. Ее гнев был смешан с чем-то, что выглядело почти как разбитое сердце.
— Черт.
Мой кулак снова летит в стену. Удивительно, что никто не стучит в мою дверь, чтобы узнать, что происходит. Мне нужно убираться отсюда, пока я не усугубил ситуацию. Уехать куда-нибудь подальше от людей, пока я не выместил свой гнев на том, кто этого не заслуживает.
Не потрудившись переодеться, я засовываю телефон в карман джинсов, запираю дверь в свой разгромленный номер и бегу трусцой вокруг здания к тропинке на заднем дворе.