За кулисами воздух гудит от хаотичной энергии — голоса перекрикивают друг друга, кисти для макияжа скользят по острым как бритва скулам, а стилисты бесконечно поправляют наряды.
Показ проходит в яхт-клубе на берегу залива, откуда открывается великолепный вид на мост Золотые Ворота. Я почти чувствую соленый воздух снаружи, когда пробираюсь через переполненный зал, уворачиваясь от стоек с расшитыми блестками платьями, и едва не спотыкаясь о коробку с туфлями на каблуках. Повсюду, куда бы я ни посмотрела, модели находятся на разных стадиях подготовки, волосы уложены и заколоты, их кожа мерцает под яркими лампами дневного света и кольцевыми светильниками.
Я нахожу тихий уголок возле туалетного столика, уставленного косметическими палетками и тюбиками с блесками, и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. В воздухе витает приторная сладость, смешанная с лаком для волос и духами, и она застревает у меня в горле, мешая сглотнуть из-за нервного напряжения.
Тема вечера — «Времена года».
Модели двигаются как часы, готовые надеть наряды, соответствующие весне, лету, осени и зиме. Сначала мы демонстрируем зиму, мое платье — авангардный подход к теме. Смелая и футуристическая ткань цвета серебристый металлик меняет оттенок при движении, как небо между сумерками и рассветом.
— Помните, весной на подиуме будет идти дождь, — объявляет ассистент, напоминая нам о программе. — Удвойте количество спрея.
Прежде чем я успеваю отвернуться, передо мной материализуется визажист с кистью, занесенной как оружие.
— Садись, — приказывает она, и я оказываюсь в кресле для макияжа. Она поднимает мой подбородок вверх и проводит губкой с тональным кремом по линии челюсти. — Ты в порядке. — Удовлетворенная, женщина отпускает меня.
В груди вспыхивает тревога, когда я ловлю свое отражение в зеркале. Лампочки, расположенные по периметру зеркала, зажигают снежинки из драгоценных камней, сверкающие во внешних уголках моих глаз. Я похожа на кого-то другого, кого-то, кого я знала раньше, — модель, которая ходила по этим подиумам, не задумываясь ни на секунду, которая знала, как точно выбрать угол наклона своего тела и как двигаться уверенно. Но сейчас на меня смотрит совершенно другой человек.
Я не уверена, скучаю я по ней или нет.
— Выход через две минуты! — кричит кто-то, и я чувствую руку на своем плече, направляющую меня к занавесу, отделяющему нас от гудящей толпы.
Мои лодыжки дрожат в серебряных туфлях на каблуках. Я закрываю глаза и представляю, что бы Куини сказала мне сейчас. Наверное, что-нибудь язвительное.
— Постарайся не упасть лицом в грязь, ангелочек. Или, по крайней мере, сделай это изящно.
Мой выход.
Я глубоко вздыхаю и делаю шаг вперед, яркие огни заливают меня, когда я скольжу по подиуму. Над головой сверкают звезды, толпа исчезает в тени за светом прожекторов. Море камер, вспышки щелкающих объективов, фиксирующих каждый шаг. Модель передо мной двигается в своем зимнем ансамбле, заставляя меня сосредоточиться на задаче, пока она проносится мимо.
Стараясь не щуриться, я оцениваю толпу с высоты подиума, в ответ на меня смотрят размытые силуэты. Я сканирую толпу в поисках Джаспера, но не могу разглядеть ни одного лица. Только намеки на дизайнерские костюмы и коктейльные платья, зажатые за стеной фотографов. Воздух пульсирует, и вспышки фотоаппаратов обрушиваются на меня очередями, как мини-молнии. В конце подиума я резко поворачиваюсь и, сдержанно улыбнувшись, направляюсь обратно к сцене.
Как только я вхожу в гримерку, меня хватают сразу несколько рук, дергая и поправляя. Мой зимний наряд снимают, и его сменяет прозрачное цветочное платье, которое парит вокруг меня, словно мягкий шепот. Другая пара рук накидывает сверху прозрачный дождевик, закрепляя его широким прозрачным поясом.
Кто-то сует мне в руку бутафорский зонтик.
— Твой выход через пять минут! — кричит кто-то у меня за спиной.
Я крепче сжимаю зонтик и подхожу к занавесу, когда музыка переключается на что-то причудливое, напоминающее 80-е или начало 90-х.
Немного странно…
Режиссер-постановщик смотрит в свой планшет, когда модель передо мной выходит на подиум.
— Это не тот трек.
— Мы продолжаем? — спрашивает ассистент режиссера.
— Уже слишком поздно. — Она вздыхает и машет рукой, подавая мне сигнал. — Иди. Надеюсь, все получится.
Я резко вдыхаю и выхожу, представляя, как буду расстегивать ремень в конце подиума, стараясь не выглядеть при этом новичком, который возится с ремнем безопасности в автобусе.
Вот так.