Хоть чего-то.
— Она была… ближе всего к надежде.
Я откидываю колючее одеяло, запутавшееся между лодыжками. Мне неспокойно. Я на взводе. Лампы погасли, сигнализируя о наступлении ночи, и теперь комната залита приглушенным красным светом моей лампы полного спектра.
Будучи таким извращенным психопатом, мой похититель, очевидно, заботится о плотности моих костей. Нельзя допустить, чтобы я зачахла раньше, чем из моей матки будут извлечены все дорогостоящие фолликулы.
Я переворачиваюсь на бок и смотрю на стену. Шуршание матраса — единственный звук, нарушающий зловещую тишину. Несмотря на то, что эти условия похожи на пляжный курорт «все включено» по сравнению с местом вчерашнего ночлега, я никак не могу устроиться поудобнее. Сон не приходит, возможно, потому, что я слишком боюсь жутких кошмаров, готовых наброситься на меня, как только я закрою глаза.
Подперев щеку рукой, я смотрю на красную перегородку рядом с собой.
— Айзек?
Тишину нарушает тихий звон.
— Хм…
— Мне не спится.
— Поздравляю, теперь и мне тоже.
Я падаю обратно на кровать, испуская вздох, от которого мои распущенные кудри взлетают вверх.
— Хочешь поиграть в игру?
— Нет.
— Двадцать вопросов или что-то в этом роде. Ты же любишь вопросы.
— Не так сильно, как спать.
— Никогда-никогда?
Айзек ворчит что-то бессвязное, его цепь дребезжит все громче, когда он вертится. Он раздражен. Мне все равно.
— Конечно, — отвечает он тоном, более плоским, чем сдувшийся воздушный шарик. — Никогда еще я не хотел заснуть так сильно, как сейчас.
Я поджимаю губы, накручиваю прядь волос на указательный палец, а затем переворачиваюсь на спину.
— Отлично, — говорю я, засовываю пальцы ног под одеяло и устремляю взгляд вверх. — Спокойной ночи.
Потолок словно оживает от движущихся теней. Черные и алые силуэты. Я щурюсь, скучая по потолочному вентилятору из красного дерева над моей кроватью. Я следила за вращающимися лопастями, пока не проваливалась в мир снов, а рука Джаспера обхватывала меня за талию и прижимала к себе.
Я скучаю по этому. Мне так многого не хватает.
По мере того как проходят минуты, скука нарастает, заставляя меня нервничать. Я сажусь, собираю свою копну волос и перекидываю ее через одно плечо, чтобы заплести косу. Я закрепляю ее блестящей сиреневой лентой для волос, подаренной мне Роджером. Но это занимает всего две минуты, и мне снова становится скучно.
Я вздыхаю.
Перегнувшись через матрас, я тянусь за книгой, зная, что едва смогу разобрать слова при таком тусклом освещении.
Чтение помогает, когда мой мозг не хочет отключаться.
Я перечитывала эти книги бесчисленное количество раз, но всегда находила в них что-то новое. Иногда я представляю себя на месте главной героини. Знатной дамой эпохи Регентства, бедной девушкой из маленького городка или русалкой, плывущей в шторм.
Я готова оказаться где угодно, только не здесь.
Но когда переворачивается последняя страница, я возвращаюсь в эту камеру пыток. В эту одинокую, пустую камеру. И в этот момент мне всегда становится хуже.
Я приподнимаюсь, прислоняюсь спиной к стене, и подношу книгу прямо к лицу. Слова расплываются и путаются, пока я пролистываю главу, наполненную эротической сценой.
Нежные ласки, расплавленный жар, пьянящие стоны. Пульсирующие стержни и влажные центры.
Мой нос морщится.
Прикусив губу, я опускаю книгу на колени и поднимаю взгляд.
— Ты скучаешь по сексу?
Долгая пауза.
Чем дольше она тянется, тем больше я сомневаюсь в себе.
Но я не стесняюсь своего вопроса, и не похоже, что мне когда-нибудь придется смотреть в глаза этому мужчине. Что-то подсказывает мне, что он тоже не стесняется.
Наконец он отвечает:
— А ты?
В его тоне есть намек на улыбку. Если бы только он мог проявить свои первоклассные способности по уклонению от ответов, чтобы вытащить нас отсюда.
— Да.
— Продолжай.
— Я читаю сексуальную сцену.
— Как ты читаешь в темноте?
— У меня есть светодиодная лампа, — говорю я ему. — Это лампа для выработки витамина Д — правда, не стеклянная. Теперь я живу здесь, и в моем мире нет солнца.
Цепь Айзека начинает двигаться, когда он приближается к стене, вновь заинтригованный сменой темы. Типичный мужчина.
— Почитай мне.
Я опускаю взгляд на страницы и морщусь, просматривая короткие абзацы, наполненные каменной эрекцией, ноющими ядрами и трепещущей грудью.