Я не могу.
Мои веки сжимаются еще сильнее, когда клавиатура на двери оживает, и эти ускользающие цифры преследуют меня. Айзек был так близко.
Он вернулся за мной… а я его подвела.
Когда дверь распахивается, я принимаю быстрое решение и засовываю гитарный медиатор в свою копну волос, закрепив его между спутанными прядями.
Наверное, это бессмысленно.
Но если есть хоть малейший шанс, что мы оба выберемся отсюда живыми…
— Проснись и пой. — Хранитель Времени заходит в мою комнату и закрывает за собой дверь. Он возится с запонкой на рукаве, украшенной серебром, его тон веселый до тошноты.
Я приглаживаю волосы и смотрю на него потухшими глазами.
— Убей меня.
— Что ж, сегодня утром ты особенно бодрая. Наверное, из-за яиц. Здесь есть немного козьего сыра. — Он имитирует поцелуй шеф-повара.
Я пинаю тарелку с завтраком, и яйца и бекон разлетаются.
— Убей меня, — повторяю я, сохраняя на лице маску безразличия. — Я знаю, что ты этого хочешь.
— Правда? — Он сцепляет руки за спиной и вышагивает передо мной, его блестящие черные туфли шаркают по полу. — Интересный факт обо мне: если ты будешь умолять меня о чем-то, я буду склонен сделать прямо противоположное. И сделаю это самым экстравагантным из возможных способов. — Он усмехается. — Это всегда было моей причудой.
Как я и надеялась.
Я встаю на ноги, звеня цепями.
В горле собирается горечь, пульс пульсирует от ярости.
— Меня всегда тянуло к мелодраме, — продолжает он, снимая песочные часы, прикрепленные к поясу. — Моя мать думала, что однажды я стану шоуменом. Она называла меня «ищущим внимания». — Он делает кавычки в воздухе одной рукой, вращая песочные часы в другой длинными наманикюренными пальцами. — Я предпочитаю термин «оппортунист». И вообще, я всегда считал, что даже самые проницательные бизнесмены должны время от времени давать волю своему воображению. Профессия превращается в нудный труд, если ты не позволяешь себе немного развлечься. — Ухмыляясь, он с нежностью рассматривает песочные часы, которые небрежно держит в руке, прежде чем взглянуть на меня. — Разве ты не согласна?
Я опускаю руки.
— Это для меня? — Сглотнув, я смотрю на песочные часы и пожимаю плечами. — Мне не нужен таймер. Просто покончи с этим.
Он наклоняет голову, с жалостью изучая меня.
— Как будто ты не слышала ни слова из того, что я сказал.
— О, я услышала тебя, громко и четко. Ты — бесхребетное, злое пятно на человечестве. Ты наслаждаешься болью, пытками и смертью. Ты — гнойник, зараженная рана, которая смердит и распространяется, отравляя все вокруг. — Я плюю на его ботинки, но промахиваюсь. — Ты больше не можешь причинить мне боль.
Он с ликованием поднимает палец.
— О-о-о. Я чувствую вызов.
— Ты уже убил меня, — выпаливаю я в ответ, подходя ближе. — С таким же успехом можно сделать это официально.
Облизывая губы, он окидывает меня взглядом с ног до головы, в его разноцветных глазах вспыхивает возбуждение. Один карий, другой прозрачно-голубой.
Оба могли бы быть черными.
— О, Эверли… Ты еще жива. Даже близко не умерла. — Он встречает меня в центре комнаты, вне пределов досягаемости. — И я хотел бы доказать тебе это.
Что-то ледяное колет мне затылок.
Страх.
— Давай прогуляемся, хорошо?
Я хмурюсь, сердце колотится.
— Что?
Хранитель времени возвращает песочные часы на цепочку, затем достает кусок черной ткани и ключ. Он подходит ко мне.
Мои глаза прищуриваются, и я отшатываюсь. Он одет так, чтобы произвести впечатление — костюм на заказ и мятно-зеленый галстук. Но шрам, тянущийся вдоль его шеи, словно извилистая река, говорит о том, что ему не всегда это удавалось.
Подняв ткань, он хватает меня за волосы и начинает завязывать ее вокруг моей головы.
Повязка на глаза.
— Не трогай меня. — Я пытаюсь вырваться из его хватки, но он сильнее, чем кажется. А я слаба, больна и избита.
— Сейчас, сейчас… не нужно тратить силы. Если бы я хотел тебя убить, я бы сделал это.
— Ты хочешь посмотреть, как я страдаю, — выплевываю я, и в глазах у меня темнеет.
— Так веселее.
Я слышу, как ключ открывает замок на моей лодыжке, и я свободна. Я толкаю его, пытаясь вырваться, но он хватает меня за руку и тащит вперед.