Никто никогда не готовится к худшему сценарию. Но инстинкты выживания — наше величайшее оружие, оружие, которое бездействует, пока мы не сталкиваемся с невообразимым.
И тогда мы начинаем бороться.
Мое дыхание выравнивается, когда я закрываю глаза и шепчу:
— У меня не было другого выбора.
Время идет.
Пятьдесят семь секунд.
Голос Джаспера звучит все дальше с каждой секундой, пока, в конце концов, я не засыпаю. Изнеможение уносит меня в кошмары, охваченные огнем, и слышу, как Айзек зовет меня по имени, как пламя лижет стены и с потолка рушатся обугленные балки.
Я в ловушке.
Моя кожа плавится, волосы горят.
— Эверли, — зовет он неразборчиво. Он произносит мое имя, как вступительные аккорды мрачной увертюры. — Ты ищешь не там.
Я иду на его голос, пробиваясь сквозь стену густого дыма. Я двигаюсь как в замедленной съемке, мимо меня проносятся огненные полосы, все охвачено пламенем.
Я не могу найти его. Я не могу…
Вот.
Тень движется. Это он. Я не вижу его лица… но я чувствую его.
Утешение. Забота.
Айзек.
Сквозь мерцающий жар тянется рука. Его рука тянется к моей. Наши пальцы наконец-то соприкоснутся. Больше никаких стен, никаких барьеров. Я тянусь, тянусь, тянусь…
Но его рука распадается.
Превращается в пепел в тот момент, когда мы соединяемся.
Я открываю рот, чтобы закричать, но ничего не выходит. Мои слова тоже превратились в пепел. Все превратилось в пыль и обломки. Уже слишком поздно.
Его голос — последнее, что я слышу, прежде чем резко вынырнуть в реальность.
Но это не голос Айзека, выкрикивающего мое имя.
Это голос Джаспера.
И я чувствую не огонь… я чувствую дым.
Мои веки трепещут, когда запах дыма наполняет мой нос, и облако страха снова накрывает меня.
— Эверли, проснись! — В отчаянии кричит Джаспер. — Эверли!
Я резко выпрямляюсь, мои глаза широко распахиваются. Джаспер стоит на коленях, обеими руками сжимая решетку, и смотрит на дверной проем. Проследив за его взглядом, я едва не задыхаюсь, когда вижу, как в комнату проникают серые клубы.
С ревом и визгом срабатывает сигнализация.
Боже мой!
Я опускаюсь на четвереньки и начинаю дергать за решетку.
— Помогите! Кто-нибудь, помогите нам!
Никто нас не слышит. Никто не идет на помощь.
Это самый худший сценарий — тот, который я никогда не рассматривала. Медленная, мучительная смерть, когда я сгораю заживо, а эхо криков моего мужа преследует меня до последнего вздоха.
Нет, нет, нет.
Меня охватывает паника. Я дергаю и дергаю за решетку, но безрезультатно. Просунув руку между прутьями, я тяну за висячий замок, пока мои пальцы не начинают кровоточить.
Хранитель времени.
Он не позволил бы мне умереть здесь вот так. Я — его товар. Я все еще нужна ему.
— Помогите! — кричу я, задыхаясь от дыма. — Помогите нам!
— Господи… Господи. Эверли, что нам делать? — Джаспер повторяет мои действия, пытаясь открыть свой замок. Не получается. Бесполезно. — Черт!
Небольшое прямоугольное окно открывает мне вид на коридор. По другую сторону от него мерцают оранжевые языки пламени. Здание охвачено огнем, и мы в ловушке.
Обречены на смерть в этих клетках.
Из моих глаз брызжут слезы. Я поворачиваюсь к Джасперу и подползаю к нему так близко, как только могу.
— Джаспер…
— Эверли. — Его глаза блестят от ужаса и раскаяния. — Я только что вернул тебя. Я не могу потерять тебя снова. Я отказываюсь.
— Джаспер. — Мой голос дрожит сквозь стон отчаяния. Я сжимаю прутья решетки и плачу. — Расскажи мне историю.
Он в нерешительности приоткрывает губы. Быстрое покачивание головой говорит мне, что у него нет слов.
Джаспер бросает взгляд на дверной проем, на его лице потрясение.
— Пожалуйста, — умоляю я дрожащим шепотом. Я стою на коленях. — Поговори со мной.
Сделав долгий вдох, он прижимается лбом к решетке и закрывает глаза.
— Давным-давно… жила-была женщина. Сидела в винном баре со стопкой бумаг и блокнотов, разбросанных по столу, зажав карандаш зубами. Я сразу обратил на нее внимание. Ее голубые глаза, пышные волосы, красивое лицо. Я должен был узнать ее имя. — Он сглатывает стон. — Я должен был узнать ее.
Я киваю, зажмуривая глаза, из них текут новые слезы.