жмуриться солнцу,
которое греет уют
в твоём сердце
и тишину
среди бурь,
разметающих стены.
пообещай мне узнать его цвет
и восхититься
пленяющим разум оттенком,
играющим на свету,
за круговертью
самых разноликих дней
и тенью, падающей
ниц,
на лисий воротник,
с прищуром.
пообещай мне промолчать,
когда поймёшь,
почём щепотка пыли звёздной
на тех ботинках,
что пройдут куда угодно
лишь бы где-то
хотя бы кожей ощутить
бликующую радость благодати...
// 12.11.2024
***
вчера, сорвав ворота с петель, пала Троя,
и мне не защитить её бессмертных стен,
я замираю на зубце острейшего из копий,
чтоб выдохнуть прощение – победившим
в этот раз,
и снова,
снова, я засыпаю в ритме волн прибоя,
который бьётся в берег и листает книжные листы;
листает век за веком, судьбы и просчёты,
под звон мечей и звуки вёсел,
и очевидную необходимость
собственноручно высекать ступени
для восхождения в горах, куда влечёт
желание понять иронию
вершимого в происходящем.
сорвав ворота с петель, историю
мешаю с пеплом, и перепрохожу
в который раз
рождение, знакомство, расставанья,
ложь и страх пророчеств,
предательство и жертву - без которой
мне не достичь
манящих в летний зной -
заснеженных вершин.
и снова пала Троя, почти вчера,
в который раз, а я всё так же верю,
что ей удастся устоять.
(...)
// 16.11.2024
***
на тонкой из острейших граней,
сведя все ниточки в игольное ушко –
как совершеннейший сюжет
на идеальнейшей бумаге, –
я расправляю все морщинки по уму;
на зыбкости ночных полутеней,
завёрнутых в помятую бумагу,
свожу морщинки в свод узоров,
так и не ставших письменами,
но тронутых осмысленностью чуть;
на холодеющей зеркальности
проступит стылость капель,
шершавость бархата заменит мне уют,
и все случайности смешают мои
карты, расставив по порядку
тех, кто станет райским деревом
в замёрзшем, но оттаявшем саду.
// 20.11.2024 / на пути к исцелению
***
воет ветер втихомолку
в щёлку между скрипом петель,
скрипом тех дверей что где-то
между,
между тем и этим светом,
между светом в щель дверную
и в углу затихшей тенью,
тенью, павшей первой
в битве, в схватке двух сторон
двуликих, в танце диком,
где спелёнуты едино
чёрно-белые партнёры,
светло-тёмные любимы.
ветер воет втихомолку,
усыпляя бдящих ночью, –
и гудят, гудят глумливо
нити связанных
поручно,
обручённых общей силой,
силой притяженья сродства.
Ты клубочек мой волшебный,
выведи из этих топей,
разгони туман заречный,
опечатанные клейма
разомкни, развей наветы,
и мою бессилья слабость
вылей в чашу, в чашу силы.
– Силой притяженья сродства.
// 21-23.11.2024
***
о если б, если бы...
мне всех обидчиков простить,
как выдох одуванчики развеет,
так мне бы сдуть всю шелуху
с руки,
и вскинув взор в синеющую бездну
ещё, на всякий случай,
раз простить;
о если б, если бы...
не жить плакучей ивой,
не путаться в тоске, –
под небом тающей луны
наедине
с тенями, пляшущими вне,
сойтись
в сближающем круженьи,
отметившись пожатием руки;
о если б, если бы, –
не зная, что несут
темнеющие облака из перьев
чёрных лебедей, мне быть смелей
и равнодушней
к бедам, ведающим точки
прикосновений изнутри;
о если б... если бы.
// 26.11.2024
***
Еловые лапы с мягкость кошки
царапают воздух морозный,
и колкостью свежей счищают наросты
годичных колец
на том календарном стволе, –
что новым спиральным витком
как шарфом обёрнутым плотно,
сквозь всех прорастает –
держа небосвод.
А мы протаптываем путь
меж звёзд и пыли, тоже звёздной,
немного даже удивляясь
фантасмагории происходящего
и чудесам, обыденно бытующим на фоне,
считая отражения в реке,
считая их тенями на стене,
а стену - сценой,
где, торопясь,
в своей наивной простоте
листаются страницы
учебника из средней школы,
а там... А там –
и множество потерянных подков
последнего Крестового похода,
и жар печей, в которых зреет хлеб,
и вереница кораблей Армады,
и сотни караванов с драгоценным грузом,
и Карфаген, который неизменно