«Чтобы победить... Чтобы проучить... — сработали проблески сознания. — Я не насильник, я зачарован. Грейнджер сломается, я знаю. Еще немного… Давай».
Малфой все ждал капитуляции, но ее не было. А неровное дыхание и стук неистового сердца лишь усиливали собственное желание.
«Соберись, черт возьми! — потому что если он зайдет дальше, уже не остановиться. — Или ты скажешь это...»
И когда Драко снова впился губами в ее губы, в какое-то мгновение поймал себя на слове:
— Грейнджер, я… — он почти обронил это. «Почти…» Звук собственного голоса будто окатил ледяной водой.
Драко решительно отстранился. Только он знал, чего ему стоило придать лицу обычное холодное выражение.
Гермиона победно посмотрела на Малфоя и со сбивающимся дыханием тихо произнесла:
— Что ты хотел сказать? Давай, продолжай.
Она и ждала этих слов, и боялась. Но почти проигравший судорожно искал способ изменить ход ее мыслей.
— Я… Я думаю, на сегодня хватит, — Драко поправил свой пиджак. — Мне столько всего надо сделать, что лучше я пойду спать, — и сам стал застегивать одежду Грейнджер.
— Ты испугался? Или признаешь свое поражение, Малфой? — с легкой улыбкой спросила Гермиона, но понимала, что так запросто он не сознается. Даже если, действительно, почти проиграл.
— И не надейся! — надменным голосом произнес тот. — Между прочим, это была проверка боем. И мне кажется, она прошла успешно, не правда ли? Кто-то возбужден не на шутку.
Губы и щеки Грейнджер пылали, знакомое тепло неудержимым потоком разливалось по всему телу, но она по-прежнему не собиралась соглашаться с Малфоем.
— Это ты про себя, да? Потому что я… — она смутилась, но продолжила: — Ну… это было неплохо, но не так чтобы очень. Это эффект от первой близости. И не более. И теперь я уже абсолютно уверена, что устрою, - Гермиона старалась, чтобы слова её походили на правду, но понимала, что заливает на полную катушку.
— Тебе стоит врать поубедительней, — укол.
— А тебе — изворачиваться! — туше. Два характера — две искры.
— Умей проигрывать, Грейнджер! — потому что иначе и быть не может.
— Не тебе. Не сегодня. Никогда! — прямо в губы.
«Ври дальше!» - Драко молчал.
Он не стал доказывать её ложь, бессконечно споря, поэтому наклонился и поцеловал Грейнджер. Опять.
Зачем он это сделал? Зачем?!
Потому что его кровь будто взбунтовалась.
Но он хотел ее губ. Хотел как дурак. Снова. Таких мягких, податливых, нежных…
И что бы Гермиона ни говорила, Драко чувствовал, что она горит. Не так как он, наверное, но все-таки… А неопытным идиотом Малфой себя точно не считал. Их поцелуй был недолгим и прощальным, но они оба не желали уходить без него.
Дозадирались!.. И в какой-то степени только что проиграли. Оба.
— Малфой... — выдохнула Гермиона. «Зачем?..» Зачем он поцеловал ее снова? Зачем она снова ответила?
— До следующего раза, — тихо оборвал Драко и рывком отстранился, изо всех сил пытаясь выровнять дыхание. «Черт! Хватит! Проиграть? Мне?! Нет. Вот так, запросто…»
— Следующий раз на моих условиях, — изображая спокойствие, заявила Гермиона. — Ты первый остановился, поэтому выбор места и времени за мной.
— Хорошо, — Малфой мечтал сбежать и не собирался с ней спорить. — Только если ты не станешь ждать больше трех дней. Мне не терпится ощутить вкус победы.
— Я в этом глубоко сомневаюсь, — Грейнджер опять улыбнулась. — Самоуверенный спорщик…
И вдруг Гермиона снова удивила его. Драко не без удовлетворения отметил, как она протянула руку к букету, взяла его и направилась вниз по лестнице. Малфой провожал ее глазами и размышлял про себя:
«Если бы это не была Грейнджер, я бы подумал, что она и есть та самая. Но она не чистокровная, и, наверное, это все объясняет».
Другие в большинстве случаев уже стонали под ним.
«Но надо как-то взять себя в руки, ведь чуть не сорвался. Почему же она так действует на меня? С гр… гряз… — черт! что за ерунда? — грязно… кро-овко-ой, скорее всего, все несколько иначе, и мне потребуется больше времени», — попробовав Грейнджер, язык отказывался от правды, словно ее магия подавляла более древнюю всего с одним поцелуем.
«Ну, хорошо, двумя...»
На маглорожденных, видно, чары действовали медленнее или немного слабее.
«Если они вообще действуют... Нет! — Драко решительно отогнал эту мысль. — Она просто пытается обмануть меня, я готов поспорить и на это…»
Малфой решил, что подумает обо всем позже.
_______________
* Аквилегия — красивый цветок, символизирующий одновременно чистоту и коварство, а в некоторых странах — соблазн и даже распутство.
Глава 4. Странная родословная
Чем больше проходило времени с первого свидания, тем чаще Гермиона ловила себя на том, что слишком много думает о Малфое. А еще чаще вспоминает их первый поцелуй. Наедине было легче признать, что она немного увлеклась этим самоуверенным нахалом. Прошло уже больше трех дней, а он не предпринимал никаких попыток остаться тет-а-тет, что откровенно задевало. Гермиона не могла понять причины этого странного чувства, а само утверждение, что она — очередная жертва малфоевского обаяния, раздражала. Но еще больше волновало другое: то, что, возможно, эти три дня он был занят кем-то другим. Точнее, другой. Со смирением Гермионе пришлось признать, что она ревнует. Она, Грейнджер, ревнует Малфоя. Такого самодовольного и невыносимого. Такого страстного и нежного...