— Черт!.. Ну причем тут оно?
— Его больше нет, — негромко, но уверенно заявила Гермиона.
— Быть такого не может, с чего ты это взяла?
— Просто знаю и всё. Вот что так сильно ранило тебя. Урон стал столь велик, а угроза — столь близка, что ты отключился на несколько минут.
— Ты ошибаешься. Успокойся... — Драко плел, что мог, лишь бы закрыть больную тему: — Ты слышала предание, ты читала пергамент, мне колдомедика позвать? В доказательство!
— Зови, это всё упростит. Я знаю, что я читала. И я знаю, что с ним не так. По-моему… И то, что твоя кровь боится меня, лишь подтверждает догадку.
Лицо Драко напряглось, он даже не мог пошевелиться.
— Ты тешишь себя надеждой, и от этого мне больнее, — сказал он.
— Послушай меня, прошу, — Гермиона горела яркой звездочкой, — всё сходится. Я зациклилась на яде, поэтому мне и в голову такое не приходило! Пергамент не врет. Ты сам говорил, что Кларисс писала послание перед смертью, поэтому и строчки неровные. Она со своим пристрастием к аккуратности и тут такое накарябать, извини за выражение. Да еще смазать последний символ и оставить всё как есть! Ну уж нет!..
— Может, пергамент просто свернули рано?
— Нет, он смазан в сторону и вниз, а не вверх. Фламель просто не дописала его, вот и всё! Нельзя предугадать момент своей смерти, а писать рунами утомительно, скажу я тебе.
— Так что ж там по-твоему было написано?
— Точно не знаю, но если яд так меня страшится, то символ отрицания должен идти за последним.
Счастливая и довольная Гермиона излучала радость.
— А если ты ошибаешься? — с недоверием спросил Драко. — Не в первый раз, между прочим.
— Не-а, — игриво заявила она. — Вы со своей манией чистой крови и подумать об этом не могли. Что за ирония... Гениальная женщина! Только невольно ввела вас в заблуждение.
— Гермиона, — Драко схватил ее за плечи. — Ты сама понимаешь, что сейчас говоришь? Я не?.. Ты чокнулась! — Драко почему-то улыбался, боясь впустить истину.
— Говори, что хочешь. Но если верить природе, через несколько дней мои подозрения превратятся в твердую уверенность. И к колдомедикам не ходи!
— Ты хочешь сказать, что... беременна?
— Я и мысли такой не допускала, думала, стресс, но теперь… Эти несколько дней не случайность. Мой организм раньше меня не подводил. Так что...
— Нет, Гермиона, нет, — не веря, повторял Малфой.
— Драко, ты провоцируешь меня своим «нет». Мы, беременные дамочки, можем быть очень озабочены.
И она повалила его на постель.
— А если ты не права? Твоя самоуверенность тебя погубит.
— Эту «погибель», — она погладила даже не намечающийся животик, — я переживу. И с ядом твоим что-нибудь придумаю, вот увидишь. Проклятия больше нет. Не мытьем, так катаньем, я это докажу.
— Дурочка ты, — прошептал Драко, уступая напору.
Но какая теперь разница...
Эпилог
— Можете войти, мистер Малфой. Миссис Малфой ждет вас. С ней и с ребенком всё хорошо.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
Драко осторожно толкнул дверь в палату. Гермиона, уставшая, но довольная, держала ребенка на руках.
— Я же тебе говорила, что переживу это.
— Боюсь, сейчас я этого не переживу. Можно мне его подержать?
Гермиона аккуратно положила крохотный сверток мужу на руки.
— Думаешь, он знает, кто я? — спросил ее Драко, вглядываясь в чудное личико малыша.
Голубые глазки крохи с любопытством уставились на папу, пока тот, как завороженный, смотрел на ребенка, приказывая себе не расплакаться.
— Знаешь, я нарочно попросила сестру ничего тебе не говорить, — услышал Малфой голос Гермионы.
— О чем?
— Это девочка, Драко. И она будет любить тебя не меньше, чем я. Всегда.
В тот же момент его палочка, носимая лишь для отвода глаз, выпустила ослепительный пучок искр, и легкий ветерок пронесся в полностью закрытой комнате.
— Что это было? — взволнованно спросил Малфой и чуть крепче прижал к себе дочку.
Помолчав от раздумий всего минуту, Гермиона вскрикнула:
— Я такая глупая, такая глупая!.. С тех пор, как проклятье спало, твой яд был обречен, это стало лишь вопросом времени и немного человеческой природы. Он испытывал нас обоих в последний раз. Это было не обобщение, а конкретная фраза. Моей любви недостаточно, я лишь одна волшебница, но этому яду одного противоядия мало!
— Я не знаю, что сказать, Гермиона. Только, что люблю вас обеих. Но следующий... будет мальчик, — Малфой улыбался, глядя в ее счастливое лицо.
— Нет, Драко, нет… О чем ты говоришь!
— Ты знаешь, как я отношусь к твоим «нет». Так что лучше ничего не говори. Пока.
Им обоим вдруг показалось, что зазвучал тихий и мелодичный женский голос:
«Получит шанс лишь тот, кто добровольно и искренне откажется от яда. И только с той, кто не будет зависеть от него. Но навсегда спасти душу от яда и тело от проклятия способны лишь волшебницы не чистые кровью, а с чистым и любящим сердцем».