Рыбины в страхе разбежались от необычного предмета, но начали потихоньку возвращаться. Разноцветные и яркие, таких вряд ли встретишь в реках Урала. Мне было чётко известно, что яркая расцветка означает опасность, и я старался их не трогать.
Я перевёл дыхание и поплыл в сторону самолёта, при падении его разорвало пополам, и выкинуло все внутренности, а борта стало потихоньку засыпать песком. Повсюду валялись разорванные кресла, какие-то тряпки, и уже объеденные наполовину тела. Зрелище страшное, но останавливаться тут нельзя, надо искать идол, хотя как можно найти небольшой предмет в таком хаосе.
Внутрь салона можно было попасть через огромную дыру в фюзеляже. Многие пассажиры так и остались в своих креслах, пристёгнутые ремнями безопасности, их обглоданные лица смотрели на меня пустыми глазницами и словно манили остаться с ними. Ужасная картина. На полу валялось множество разных предметов, на миг мне показалось, что вот он идол, я резко рванул в эту сторону, но это была чья-то игрушка. Вот дьявол! Но не стоит отчаиваться, надо вернуться в колокол и перевести дыхание.
Выплывая из самолёта, я случайно зацепился рукой за оборванный борт. Маленькая капелька крови окрасила воду вокруг меня и поднялась вверх. Я проплыл несколько метров, и только тогда обратил внимание на боль в руке, остановился и огляделся по сторонам. Лучше бы я этого не делал! Огромная акула плыла прямо на меня, и уже открыла полную острых зубов пасть, чтобы атаковать.
Не знаю, как у меня хватило скорости заплыть под колокол, но в такие минуты человек может сделать больше, чем может. Боря, великий человек, смастерил внутри небольшую лавочку, туда я и забрался, и скорчился в позе эмбриона. Кровь сочилась из раны, акула в бешенстве ринулась за мной и столкнулась о неведомую преграду. Колокол зашатало из стороны в сторону, я еле удержался, чтобы не упасть. Вот засада! И что делать? Острога была со мной, но против такой громадины она была словно ветка тростника против урагана. Если акула оборвёт канат, то меня ждёт неминуемая смерть.
Хищник сделал круг и ринулся в атаку под колокол. Что было силы, я поджал под себя ноги и воткнул острогу в пасть чудовища, древко обломилось и застряло внутри, зверь отшатнулся и отплыл в сторону, чтобы тут же развернуться для нового удара.
***
— Вот вернусь домой и напьюсь как следует, ты что будешь делать?
— То же самое, надо хорошенько обмыть наше чудесное спасение, ну может нам и какие-нибудь льготы положены, как потерпевшим крушение.
Боря схватился за голову.
— Вот это да, так мы уже три месяца как считаемся мёртвыми!
— И что? – грустно спросил Павел.
— Как что? Как мы будем делать документы и возвращаться домой? Вернёмся то мы не в Россию, а в Доминикану.
— Точно! – хлопнул себя по лбу Паша, - а я и не подумал об этом.
— Господа, извините, что прерываю ваш занимательный разговор, но тут верёвка шатается.
Все бросились к борту и стали смотреть в воду.
— Акула! Она кружит вокруг колокола! Лёха в беде!
Как хорошо, что девушки остались на берегу, иначе мы не избежали бы криков и паники.
— Что делать, что делать! – профессор в испуге ходил взад вперёд по палубе, потирая потный лоб.
— Да что тут думать!
Паша подбежал к профессору, отнял у него очки, схватил саблю, нож и с разбега нырнул в воду.
Уже в воде он нырнул к колоколу, нацепил очки на нос, и держал их рукой, чтобы не слетели.
Акула нарезала круги вокруг Лёхи, постепенно сокращая дистанцию. Увидев перед собой ещё человека, она немного затормозила и уставилась на Павла. Тот, в очках, с саблей и ножом наперевес смотрел на неё пристально, и не думал не то, чтобы убегать, а вообще отходить в сторону.
Эта рыбина может и была высшим хищником этих вод, но ко всему необычному относилась с опаской, нельзя есть то, что выглядит агрессивно, а возможно и ядовито, можно получить несварение желудка. К тому же древко, застрявшее в её пасти, очень мешало ей, и она захотела поскорее от него избавиться, оборвав его о дно или камни. На Паше была его любимая яркая гавайская рубашка, хоть и изрядно потрёпанная, он напоминал растолстевшую рыбину.