— Да, Лина. Только в тот день я выяснил, где находятся документы, а ещё узнал о предательстве из близкого круга людей.
— Тот мужчина в клубе. Саха. Получается, это он всё замутил?
— Как выяснилось, не только это.
— А ты всё это время считал, что тогда убил того человека, да?
Азиз немного помолчал, смотря, будто сквозь меня, а потом коротко кивнул и негромко заговорил:
— Когда я думал, что убил бродягу, зарезавшего мою мать, Саха приехал на мой звонок так быстро, что я был уверен — он единственный во всём мире, кто по-настоящему беспокоится обо мне. Как же я ошибался…
У моего отца были связи, и то дело сразу же замяли, но Саха убедил его, что мне всё же лучше пожить какое-то время за границей. И меня отправили в Англию, устроили в местную частную школу.
Первое время я был на такой сильной измене, что хотел вернуться, пусть даже бы меня посадили в колонию для малолетних — тогда я был готов на всё, лишь бы только избавиться от душащей меня круглосуточно тяжкой ноши. Я никогда не хотел быть похожим на своего отца, а потому страдал вдвойне. К.ни.го.ед...нет
Но он сделал так, чтобы до восемнадцати лет мои пути никогда не заканчивались аэропортом, а после совершеннолетия я перестал принимать его деньги. Получил стипендию на дальнейшую учёбу, устроился официантом в один популярный рестобар, а все заработанные деньги откладывал. И уже через несколько лет смог открыть своё собственное кафе.
Так я доказал себе, что тоже могу заниматься бизнесом, только без той грязи, что всё время сопровождала работу отца. Но это не принесло мне желанного освобождения.
В глубине души того мужика за убийство матери я так и не простил, но и не мог смириться с тем, что сделал сам. Не мог принять свою тень.
И когда понял, что больше не могу убегать от себя, я решил, наконец, познакомиться с собой. Узнать на что ещё способен.
Я всё продал, заморозил счета, а сам отправился в Индию.
Не взяв с собой ни копейки, будучи практически нищим, я скитался по разным местам. Брался за любую работу. Скажу честно, это было куда сложнее, чем аскезничать в Европе, ведь там заработанных денег мне едва хватало на еду.
Зато я многому научился. И заполучил такое богатство, с которым не сравнятся никакие деньги — я обрёл себя. Перестав себя судить, я принял свой груз, и освободился от его тяжести.
— А тебе и не за что судить себя, ведь сложись всё немного иначе, тот человек мог остаться жив.
— Приди я немного раньше домой, осталась бы жива и мама. Но всё сложилось именно так, Ангелина. И это на самом деле был её выбор. А мой выбор был — долбить её убийцу кулаками, пока не выдохся, а затем оставить его в руках Сахиба.
— Он, получается, дважды тебя подставил.
— Он знал, что я никогда не хотел идти по стопам отца. Однажды я сказал ему при Сахе, что если он когда-то решит оставить мне свой бизнес, то я продам всё и лучше открою что-то полезное. Поэтому Сахиб и не упустил возможности отдалить нас с отцом ещё больше, позволив тогда тому мужику отъехать. А когда внезапно отъехал мой отец, Сахиб не смог найти контрольный пакет документов, вот и затеял всю эту игру.
— Тебе пришлось отдать ему всё из-за меня… Прости.
— Нет, ты как раз появилась очень вовремя. Я тогда ещё не мог смириться с тем, что узнал, и по глупости затянул ситуацию, пытаясь стянуть с них хоть какое-то подтверждение. Но если бы они просекли, что я в курсе про предательство, то мы бы с тобой точно здесь сейчас не сидели.
— Получается, что абсолютно всё, что произошло с нами — было нужно?
— Да. Оказалось, что Сахиб уже давно перерыл всё в особняке моего отца, сам убеждая меня, что мне там появляться крайне опасно. Если бы не ты, я бы не пошёл ва-банк, так и не узнав всей правды, и тогда ещё неизвестно, чем могла закончиться эта история. Получив своё, Саха, наконец, расслабился, а я, зная, что ты им больше не интересна, смог спокойно всё разрулить.
— И сейчас ему от тебя больше ничего не нужно?
— Мы с ним всё решили. У Сахиба просто не было другого выхода, как только вернуть мне всё обратно. В итоге я, как и хотел, закрыл все заведения, а имущество продал, отдав вырученные средства на благотворительность.
— А ещё ты прикупил ресторан.
— Не на деньги отца. У меня была припасена приличная сумма с продажи кофейни в Англии. О, я же совсем забыл! — Азиз ненадолго отошёл к бару и вернулся с вытянутой бутылкой из красивого чёрного стекла. — Английский «Хэмблдон», — гордо произнёс он, щёлкнув пробкой, будто я разбиралась в марках шампанского.
— Спасибо, но мне достаточно лимонада, — я подняла свой стакан навстречу его фужеру и предложила тост, — за то, что всё хорошо закончилось?
— За то, что всё только начинается, — загадочно подмигнул он мне.
— Скажу честно, Азиз, я не хотела сегодня приходить.
— Понимаю. Прости, что сделал тебе больно.
— Знаешь, ты не появлялся так долго, что все эти вопросы, которые мы с тобой сегодня обсудили, на самом деле уже давно потеряли свою актуальность.
— Если ты уйдёшь, и не захочешь меня никогда видеть, я пойму. Но знай, что я бы не хотел тебя больше никуда отпускать.
— Я пришла в первую очередь, чтобы поблагодарить тебя. За то, что ты сделал меня настоящей. Впервые в жизни я чувствую себя настолько собой. Я понимаю, что моё счастье не зависит ни от кого, кроме меня самой. Понимаю, что если не буду любить себя по-настоящему, то так и буду гнаться за шлейфом чужой любви ко мне. Это неправильно. Это нездоровое отношение к себе и к жизни. И я это поняла только благодаря тебе. Эту разницу в мироощущении можно прочувствовать, только познав принципиально новое качество жизни. Отныне моя жизнь бьёт ключом, и я больше никому не позволю лишить себя этого состояния.
— Я очень рад, Ангелина, что и ты обрела себя. Я в свою очередь тоже хочу тебя поблагодарить. Спасибо за то, что ты появилась в моей жизни и зажгла моё потухшее сердце. С самой первой нашей встречи я знал, что ты можешь сиять так ярко, как сейчас. Приятно видеть тебя такой. Спасибо, что ты пришла сегодня и озарила своим присутствием это место, подсветив мне дорогу вперёд. Пойдешь ли ты со мной по ней дальше? — он протянул свою руку, пригласительно положив её на стол ладонью вверх.
Его пронзительный взгляд в купе с непривычно искренними речами смутили меня, и я замешкалась, совсем не зная, что мне на это ответить. Молча вложила свою руку в его, и Азиз настолько тепло улыбнулся, что мне сразу же дико захотелось обнять его.
Длинные чувственные пальцы ласково прошлись по моему запястью, и, заметив, как нетерпеливо я заерзала на стуле, он сам подошёл ко мне.
Ничего не говоря, Азиз подхватил меня за талию и усадил прямо на стол. Дикий огонёк блеснул в его потемневших глазах, прежде чем он жадно впился в меня губами.
Жаркая волна вмиг прокатилась по всему моему телу, сильно затуманив сознание. С трудом стараясь прервать наш такой долгожданный поцелуй, мне каким-то образом всё же удалось возмутиться:
— Мы же в ресторане, ты сумашедший!
— Если бы не это, мы бы не познакомились, — усмехнулся Азиз и, как ни в чём не бывало, продолжил сводить и меня с ума своими поцелуями в шею.
Не в силах сдерживать судорожные вздохи, я стыдливо покосилась на входную дверь.
— Здесь кроме нас сегодня больше никого не будет, я об этом позаботился, — заверил он меня хриплым голосом и, отстранившись, сдёрнул официантский фартук, зацепившейся завязкой сорвав ряд пуговиц на своей рубашке. На оголившемся торсе Азиза я увидела неровный белый шрам и осторожно провела по нему пальцем.
— Он напоминал мне о тебе, пока мы были не вместе. — Азиз переключился на молнию моего платья-кардигана, и быстро оголив верхнюю часть, замедлился, заставляя меня покрываться мурашками от каждого его прикосновения губами.
Азиз спустился ниже, заставив меня задышать чаще, и мои пальцы невольно зарылись в его густые чёрные волосы. Я прислонилась губами к его голове, и, упиваясь его запахом, прошептала:
— Я люблю тебя, Азиз.
— Твоё сердце стучит так сильно, будто просится к моему, — он посмотрел на меня и его блестящие от любви глаза засияли ещё ярче. Взяв мою ладонь, он приложил её к своей груди. Наши сердца стучали в унисон. — Я люблю тебя, Ангелина.