Наступление было трудным. Проливные осенние дожди превратили дороги в сплошное месиво. По ним невозможно было передвигаться не только на машинах и тягачах, но даже на лошадях и коровах, которых войска тоже использовали.
Фашисты не ожидали, что в условиях непогоды советские войска осмелятся вести наступательные операции.
Чтобы быть ближе к войскам и лучше руководить их боевой деятельностью, Родимцев с оперативной группой выехал на штабном автобусе к переднему краю. На песчаной косе, вблизи переправы машина забуксовала в песке и застряла. Чертыхаясь, командир корпуса вылез из автобуса и неожиданно увидел невдалеке группу генералов. «Кто бы это мог быть?» — поспешил им навстречу Родимцев. Подойдя ближе, он узнал в одном из генералов командующего фронтом Конева, а в другом командующего пятой гвардейской армией Жадова.
Выслушав доклад командира корпуса, Конев предложил всем перейти в штабной автобус Родимцева, который к этому времени уже выполз из кювета. Сюда же вызвали командиров дивизий. Когда все оказались в сборе, Родимцев развернул карту и стал докладывать Коневу, что дивизии корпуса, с ходу вступив в бой, расширили плацдарм, освободили от гитлеровских захватчиков Дериевский выступ.
— За двое суток освобождены населенные пункты: Дериевка, Куцеволовка, совхоз «Партизан», Ясиноватка, — докладывал генерал.
— Подождите, подождите, — остановил его командующий. — Целый корпус освободил только несколько деревень, а он радуется. А не кажется ли вам, товарищ Родимцев, что темп наступления низок?
Командующий, конечно, знал, что стрелковый корпус Родимцева уже более месяца находится в непрерывных наступательных боях, что в течение последних пяти суток он вел ожесточенные бои на плацдарме северо-западнее Кременчуга. Знал он и то, что из-за осенней непогоды танки и значительная часть артиллерии отстали. Снарядов не хватало. В таких условиях рассчитывать на высокие темпы наступления не приходилось. И все же стал убедительно доказывать, что использованы далеко не все возможности для усиления натиска на противника. Командующий тут же уточнил задачу корпуса, по которой его полоса наступления расширялась до сорока километров.
6
Гвардейцы готовились к новым боям. Когда Родимцев прибыл на КП дивизии, которой предстояло наступать, здесь уже все было готово к атаке, о чем четко доложил командиру генерал Олейников. Несмотря на раскисшие от дождей дороги, вся артиллерия дивизии была подтянута на огневые позиции. Местные жители вместе с солдатами по колено в грязи таскали орудия к переднему краю. На руках переносили снаряды. Люди трудились не жалея сил, пока не сделали всего, что требовалось обстановкой. По распоряжению командующего фронтом наступление стрелковых частей корпуса должна была поддерживать штурмовая авиация. Летчикам предстояло восполнить недостаток тяжелой артиллерии, отставшей из-за непогоды. Командующий сдержал свое слово. Незадолго до наступления в распоряжение командира корпуса прибыли авиаторы, офицеры наведения. В их обязанность входило вызывать штурмовую авиацию на поле боя, указывать самолетам цели. Авиаторы быстро нашли общий язык с офицерами штаба, уточнили задачи, направление главного удара.
— Ну что, пехота, дадим прикурить фрицам? — шутили летчики.
— Это от вас зависит. Как огоньку дадите.
— Не подведем.
Такую непосредственную поддержку со стороны авиации на поле боя Родимцев имел впервые и поэтому немного волновался, чтобы взаимодействие оказалось как можно эффективнее.
Населенный пункт Зыбкое гвардейцы отбили с первой же атаки, а высоту, что юго-западнее села, взять не смогли, оборона гитлеровцев была здесь основательной. Под сильным огнем противника стрелковые подразделения, неся большие потери, залегли, удачно начатое наступление приостановилось.
— Давай, авиация, действуй, — обратился за помощью к летчикам Родимцев. — Только поточнее, рядом с высотой наша пехота.
— Сейчас организуем, товарищ генерал, вызываю штурмовиков, — откликнулся капитан Мороз и включил рацию.
Минут через тридцать в небе появились краснозвездные штурмовики. Офицер наведения как-то буднично, открытым текстом передал: