Такие частые маневры живой силы и техники вызвали у некоторых молодых офицеров недовольство. Узнал генерал, что идут «нелестные» разговоры о «никчемном дергании людей», и велел при первом случае собрать молодых офицеров, поговорить с ними по душам о роли и месте командира. Только на первый взгляд кажется, что ратный труд командира и его штаба далек от стремительной атаки, дерзкого контрудара, танкового рейда, рукопашной схватки. Конечно, командир дивизии или полка, как правило, не врывается с автоматом в руках в траншею противника, не подрывает гранатами вражеских танков. Но его ум, воля, энергия всегда предшествуют ратному труду солдата. Ведь подвиг войск становится только тогда успешным и эффективным, когда наступление хорошо организовано, обеспечено, спланировано.
И как бывает обидно солдату, когда он поднялся в атаку после артподготовки, а огонь противника вновь прижимает его к земле, не дает шагу ступить. Это значит, что огневые средства противника не подавлены, что плохо поработали командиры. Из-за плохой организации наступления приходится все начинать сначала.
Но если командир сделал все не на авось, а с умом, расчетливо, тогда бой развертывается по его плану, и наступающая сторона диктует свою волю противнику. Таких организаторов боя по праву можно назвать конструкторами подвига. И если солдат умом и сердцем воспринимает командирские требования, усердно готовится к предстоящей операции, то в бою он чувствует себя уверенно.
Как раз таким вот напряженным трудом всех воинов, от солдат до генералов, были насыщены фронтовые дни и ночи корпуса Родимцева, когда гвардейцы вышли на рубеж Малая Березовка — Диковка — Ясиноватка. Мороз крепчал с каждым днем, надежно сковывая дороги. Погода стала союзником. К переднему краю подтянулась вся артиллерия, грузовые машины подвезли в достаточном количестве боеприпасы.
Корпус готовился к новому наступлению и непрерывно вел разведку. Данные как наземной, так и авиационной разведки тщательно изучались. Родимцева интересовало не только, кто сейчас стоит перед его фронтом, но и какие резервы противник может ввести в бой в ближайшее время.
На рассвете, в назначенное время, загремели пушки. Ломая тонкий лед на реке Ингулец, советские бойцы переправились на другой берег. Гитлеровцы, понимая опасность выхода наших войск на их тылы, нанесли фланговые удары по подошедшим к железной дороге частям и вновь отбили разъезд Диковка. Два полка 95-й дивизии оказались под угрозой окружения. Фашистам оставалось сомкнуть кольцо. Но наступила ночь, а противник почему-то не сделал этого. Может быть, ждал, когда наши полки начнут отход, чтобы в узком месте накрыть их плотным огнем артиллерии. А может быть…
Разведданные помогли разобраться. Дело в том, что с одной стороны, из Знаменки, наступала резервная танковая дивизия немцев, с другой стороны, из Александрии, — моторизованная дивизия. Но одновременного удара у фашистов не получилось, и они не смогли замкнуть кольцо окружения. Родимцеву представился случай поочередно разгромить передовые части контратакующих гитлеровцев. Все зависело от оперативности руководства.
В течение нескольких ночных часов штаб корпуса подготовил мощный удар. В то время, как полки 95-й стрелковой дивизии атаковали гитлеровцев изнутри, 214-я ударила по Диковке с фронта. Решительной атакой полностью были разгромлены и танковая дивизия, и мотополк противника.
Эта операция позволила войскам продвинуться на несколько километров вперед, освободить Знаменку. Приподнятое настроение царило в дивизиях, полках, батальонах. И дело не только в том, что штабные офицеры и командиры частей смогли на своих оперативных картах нанести новые рубежи корпуса, продвинувшиеся на несколько десятков километров. Главная причина такого приподнятого настроения объяснялась тем, что в дивизиях оказалось немало уроженцев местных деревень и самой Знаменки. Люди, ушедшие отсюда в первые дни войны, вернулись в родные хаты через несколько лет. Разными оказались у людей встречи: у кого праздник, у кого горе.
8
Родимцев приехал в Знаменку сразу после боя. Командир дивизии полковник Огородов, степенный неторопливый человек, подробно рассказал Родимцеву, как его солдаты дрались за Знаменку, как остервенело сопротивлялись фрицы, не считаясь с потерями. Особенно сильной была последняя контратака с танками.
Доложив обстановку, полковник Огородов предложил вместе позавтракать, но Родимцев отказался. Он еще собирался побывать у командира 97-й гвардейской стрелковой дивизии генерала Анциферова. Коротко попрощавшись с гостеприимным хозяином, командир корпуса вышел из штаба. Мотор «виллиса» уже работал. Но, едва проскочив несколько улиц и выбравшись на окраину, задремавший Родимцев был разбужен тревожным криком адъютанта.