Телефонист, надрываясь до хрипоты, стал кричать в телефонную трубку, условным паролем вызывая пропавшего командира курсантов.
— Ну что там? — нетерпеливо подгонял телефониста Родимцев.
— Молчат, — виновато отвечал тот.
— Ты пароль-то не забыл, правильно вызываешь?
— А как же — «Волна».
И в этот момент все увидели, что лезшие нахрапом фашистские танки словно неожиданно наскочили на непреодолимое препятствие. Огнедышащий вал покатился из окопов курсантов в сторону противника. Упрятанные в землю «сорокапятки» в упор расстреливали танки, бронетранспортеры. Их резкие, звонкие выстрелы-хлопки хорошо были слышны даже на наблюдательном пункте комбрига. Говорливое эхо разносило по округе устойчивые пулеметные и автоматные выстрелы. И было видно, как с брони танков замертво скатывались, словно горох, фигурки фрицевского десанта. Немцы не успели опомниться, как на поле дымным смрадом зачадило больше десятка танков и бронетранспортеров. «Так их, ребятушки, — довольно потирал руки Родимцев. — Здесь вам не в шахматы играть, шайтан побери».
Уцелевшие танки, пятясь, поползли восвояси, бросив на поле боя незадачливый десант.
Все находившиеся на наблюдательном пункте с облегчением вздохнули, словно вместе с курсантами только что вышли из огня.
Как теперь поведут себя фрицы? Полезут снова на рожон или перейдут к обороне? Большие ли потери у нас? Успел ли пополниться личным составом первый батальон? Ведь больше суток отдыху им дать невозможно. Эти и многие другие вопросы волновали Родимцева, вместе со всеми радовавшегося успеху молодых воинов. Наряду со множеством проблем его словно червь точил и еще один вопрос: «Почему замешкались вначале курсанты, что там произошло?»
Загудел зуммер полевого телефона.
— «Волна» вызывает, — возбужденно доложил связист.
— Ваше приказание выполнено, — с трудом сдерживая волнение, еще горячий от прошедшего боя, докладывал Михайлов.
— Что выполнил приказание, молодец, но ты мне скажи, Михайлов, почему поздно открыли огонь по танкам, душа, что ли, в пятки ушла?
— Никак нет, товарищ полковник, выдержку проявляли.
— Какую еще выдержку, у вас что, учебное занятие было?
— Чтобы наверняка получилось, ведь боеприпасов в обрез. — Михайлов почувствовал по тону комбрига, что тот доволен курсантами.
— Ну, как, у всех нервы оказались крепкими?
— Трусов не объявилось.
Полковник действительно был доволен курсантами. Мысленно подумал, что и он на месте старшего лейтенанта поступил бы точно так же. Справился о потерях. И хотя по масштабам войны, развернувшейся на полях нашей страны, они оказались сравнительно небольшие, но каждое слово доклада Михайлова болью отдавалось в сердце посуровевшего комбрига. Приказав отличившихся представить к наградам, выяснил наличие боеприпасов и надолго задумался.
Теперь многое зависело от него, от его решения. Он понимал, что силы бригады на исходе, люди измучены. А что за душой фрицев, на что решится немецкое командование?
Словно в ответ на его размышления, со стороны противника послышалась беспорядочная артиллерийская стрельба по позициям курсантов, в небе появились небольшие группы «юнкерсов».
«Это агония, — улыбнулся про себя комбриг, — злобу вымещают, но проверить их планы надо». Он вызвал к себе начальника разведки капитана Питерских и поручил ему «прощупать фрица, узнать, чем он дышит».
Артиллерийская пальба и налеты бомбардировщиков продолжались недолго. Вскоре в полосе действия бригады воцарилось зловещее затишье. А уже ночью разведчики доложили, что гитлеровцы производят спешные инженерные работы, подводят к переднему краю колючую проволоку, большое количество противотанковых и противопехотных мин.
Сомневаться не приходилось — враг переходит к обороне. А это значит, бригада Родимцева выполнила свою задачу, остановила гитлеровцев у самого Киева.
Дорогой ценой досталась победа. Бойцы были измучены беспрерывными боями, бессонницей, батальон понес большие потери. Десантники заслужили передышку. Но по-иному решил комбриг Родимцев, когда узнал, что немцы спешно закапываются в землю, готовясь к обороне. «Атака, только атака, ее внезапность должна ошеломить гитлеровцев», — приказав разработать план операции, объяснял он начальнику штаба и комиссару. И они поняли командира. Необходимо было помешать врагу возвести оборонительные редуты, не дать ему отдышаться. Ведь фашисты сейчас и подумать не могут, что после таких тяжелых, изматывающих оборонительных боев десантники решатся наступать.