— Товарищ комдив, да вы не волнуйтесь.
— Я забыл, Елин, как волноваться, но батальону приказываю вокзал удержать и выжить…
Елин, выслушав командира, положил трубку и задумался. Он верил в батальон, верил в комбата Федосеева — такой не струсит, не подведет. Но сил у него оставалось мало, удержать вокзал ему может помочь только чудо. А чудом Елин считал перебросить защитникам вокзала хотя бы небольшое подкрепление. Он посылал одну группу разведчиков за другой, ставя перед ними задачу выявить пути прохода. Попытался даже один раз с боем пробиться на привокзальную площадь, но, понеся большие потери, отступил. Оставалось одно: пройти незамеченными по тылам фашистов. На дню по нескольку раз теребил он начальника разведки, но тот ничего утешительного сказать не мог, лишь скупо бурчал: «Выполняем задачу, товарищ командир полка».
5
У каждого из них, младших и старших командиров, были свои задачи. Федосеев хорошо понимал, что немцы вот-вот замкнут стальной обруч окружения вокруг его родного батальона. И, разместив свой штаб в нескольких метрах от вокзала, в огромном здании городского универмага, прикидывал различные варианты, как выполнить приказ: удержать вокзал, ключ всей обороны дивизии, и сохранить батальон. Удивительно, что после массированных бомбежек еще работала связь, уцелела рация. Конечно, как человек военный, старший лейтенант понимал, что положение батальона критическое. Но он не мог тогда еще знать, что все его бойцы погибнут, что, пока будет дышать хоть один гвардеец, вокзал они не отдадут. Не мог знать и того, что в здании, где разместился его штаб и где он сам скоро примет смерть, через несколько месяцев будет пленен командующий гитлеровской шестой армией фельдмаршал Паулюс. В подвалах универмага первый гвардейский батальон умрет ради Победы, а шестая армия Паулюса расплатится жестоким поражением за вторжение на просторы русской земли.
Свои заботы тревожили командира полка Елина. Его полк вел наступление по такому широкому фронту, что под силу только нескольким дивизиям. Не успел он поговорить с комбатом Федосеевым, как доложили, что его гвардейцы вышли на улицы Республиканскую, Володарского, Пролетарскую, успешно штурмовали высокое, массивное здание Госбанка, хорошо укрепленный опорный пункт фашистов в Доме железнодорожников. И каждый из комбатов, докладывая обстановку, просил помощи, боеприпасов. Батальоны несли большие потери, но даже раненые не покидали своих позиций. И что мог ответить комбатам Елин? Только одно — держаться! Пополнение прибудет только завтра. Боеприпасы собирать у погибших, использовать трофейное оружие. Надо было удержать центральные кварталы города. Как струны, готовые вот-вот лопнуть, были напряжены нервы у комдива Родимцева. Едва он положил трубку после разговора с Елиным, который доложил ему о положении первого батальона, как в штольню стремительно вскочил бледный, в сдвинутой на глаза, перепачканной каске боец.
— Кто такой? — строго спросил полковник.
— Связной из штаба армии, — переводя дыхание, четко отрапортовал тот. — Вас вызывает командующий.
— Что ж ты такой чумазый, помылся бы, Волга рядом, — снимая напряжение, пошутил полковник.
— Да она, Волга, всегда будет рядом, не уйдет от нас, — в тон ему ответил нерастерявшийся боец.
Вообще-то, по рассказам связного, до командного пункта армии рукой подать, с километр, не больше. Но как его пройти? На машине — отпадает, мотор не успеешь завести, расстреляют машину. Да и где машину возьмешь? Катером, вдоль берега по Волге — снайперам немецким на радость. И пешком-то не везде проскочишь. Решили идти вчетвером, комдив, его адъютант, связной из штаба и автоматчик из роты охраны. Крутой волжский скат кое-как прикрывал группу от прицельного огня. Но почти постоянный минометный огонь, шальные пулеметные очереди, паутиной висевшие над головами, бросали гвардейцев в многочисленные воронки, неглубокие овраги. Они понимали, что могут стать легкой добычей фашистских снайперов. Двигались осторожно, продуманно, но комдив все погонял: «Быстрее, быстрее». Уже когда до штаба оставалось метров четыреста, налетела вражеская авиация. Комдив с адъютантом прыгнули в огромную воронку, дно которой напоминало то ли пересохший пруд, то ли полузаваленный песчаный карьер, залитый дождевой водой. Бухнулись прямо в слякоть, ничком и сразу почувствовали, как холодная вода противно побежала в сапоги, под гимнастерку. Связной и боец охраны укрылись в соседней небольшой канаве. Пятерка «юнкерсов» вошла в привычный круг и начала свою черную работу.