— Добро. Немедленно отдайте приказ о переправе этой же ночью последнего, тридцать девятого полка. Надо взять высоту 102,0… Как ее тут называют? — обратился он к своему начальнику штаба.
— Мамаев курган.
— Вот-вот. Не знаю, почему ее величают так, но к утру она должна быть наша, обязательно наша. Ты понял меня, комдив?
— Так точно, товарищ командующий.
— Ну, не пропустят твои орлы фрицев к Волге?
— Я — коммунист и уходить из Сталинграда не собираюсь и не уйду. Так думают все гвардейцы дивизии.
— А что же подкреплений не просишь, ведь потери у тебя большие? — лукаво посмотрел командующий на Родимцева.
— Так ведь вам виднее, когда их дать нам.
— Пополнения пока нет у меня. Резервы были, да вышли. Вопросы есть?
— Дивизия не полностью укомплектована стрелковым оружием, боеприпасами.
Чуйков тут же связался со своим заместителем.
— Мобилизуйте всех работников, чтобы собрали оружие в частях тыла армии и передали дивизии Родимцева. Утром доложить об исполнении.
Он положил трубку, на секунду задержал взгляд на карте и, резко повернувшись, спросил:
— Ну, кажется, все вопросы решили, теперь за дело. Он пристально посмотрел на оставшегося стоять в нерешительности комдива и понял, что тот собирается задать какой-то вопрос.
— Ну, что там у тебя, выкладывай, — посуровел Чуйков.
Родимцев не стал медлить и попросил выделить санитара, чтобы доставить контуженого бойца, которого они оставили в четырехстах метрах от штаба.
— В приемной мой адъютант, он все сделает. — И, показывая, что разговор окончен, склонился над картой.
Только к вечеру Родимцев вернулся к себе. Несмотря на то что народу здесь было много, суеты никакой не чувствовалось. Начальник штаба Бельский отлично наладил работу. Командиры, связные получали четкие указания, оставляли боевые донесения и моментально исчезали за деревянной дверью. Когда все распоряжения были отданы, в штабе осталось несколько человек.
Комдив рассказал о встрече с Чуйковым, обрисовал общую обстановку, отдал приказ о переправе последнего 39-го полка Долгова. «Передайте Долгову, — разъяснил он начальнику штаба, — что его первоочередная задача — овладеть высотой 102,0 любыми средствами».
Отдав приказ, комдив присел в сторонке на нары, попросил чаю, углубился в свои мысли. Он не случайно оставил 39-й полк на том берегу. Командир там новый. После ранения Ивана Самчука в командование полком вступил майор Долгов. Тихий, молчаливый, даже несколько застенчивый, он поражал своей скромностью. Но за этой ненапускной застенчивостью скрывался сильный характер, командирская струнка. Конечно, немного мягковат, но ничего, перемелется — мука будет. И все-таки жаль, что сейчас с полком нет Самчука, поопытней все же. Где он теперь? После того как они расстались в Вешенской, комдив не получал никаких известий от своего бывшего командира полка.
7
Самчук сидел в купе санитарного эшелона и задумчиво смотрел на пробегающие за окном леса, порыжевшие перелески, время от времени поглаживая все еще побаливающую ногу.
— О чем задумался, майор? — протянул ему пачку папирос сидевший напротив незнакомый комиссар.
— Да вот думаю, чего мы там, на Урале, вылеживаться будем? Сводки небось слыхал какие: немцы в Сталинграде, к Волге подкатили, а мы в чистых постелях, по госпиталям кашу манную скрести будем.
— А что ты предлагаешь?
— Бежать, к чертовой матери, с этого поезда. «Красному кресту», медикам, спасибо, конечно, но ты как хочешь, а я на ближайшей остановке дам тягу.
Они поняли друг друга. Разработали свой нехитрый план. В сумерках эшелон залязгал, заскрежетал металлическими тарелками буферов и медленно, словно уставший путник после длительного, стремительного бега, остановился на небольшой станции.
Самчук и незнакомый комиссар, не торопясь, стараясь быть как можно спокойнее, сошли на железнодорожное полотно и, пройдя в конец эшелона, присев на корточки, спрятались за последним вагоном. Томительно тянулись минуты ожидания: заметят или не заметят?
— Сидим здесь, как жулики, — шептал в ухо комиссар.
— Почему жулики, а может быть, по нужде присели, — огрызнулся Самчук.
Минут через пять тронулся соседний эшелон, а за ним почти сразу их, санитарный.
— Ну вот, первый этап плана побега состоялся, — констатировал комиссар, — теперь осталось за немногим — уговорить коменданта отправить в Москву, — и они устало зашагали в станционное здание. Им повезло. Рассказ о том, что они офицеры, отстали от своего поезда, что им срочно необходимо прибыть в Москву за новым назначением показался коменданту правдоподобным. Проверив документы, пообещал с ближайшим поездом отправить в Москву.