Наумов вызвал к себе на наблюдательный пункт сержанта Павлова. А надо сказать, что КП командира роты находился в том же здании, что и НП комдива. Только Родимцев располагался на третьем этаже, а Наумов на первом. Такие уж бои шли в Сталинграде, что и комдив, и комроты вынуждены были располагаться рядом, в двухстах метрах от передовой.
Худощавый, перепачканный известковой пылью, в полной амуниции явился сержант к командиру роты. Тот молча сунул ему в руки бинокль.
— Смотри, чуть левее, впереди дом стоит. — Увидев, что тот высоко задирает голову, досадливо подсказал: — Куда ты размахнулся, под носом смотри, метров на двести впереди.
— Вижу, четырехэтажный.
— Он самый. Приказано узнать, кто в тереме живет. — Наумов показал пальцем на потолок, подчеркивая, что приказ самого комдива.
— Когда идти?
— Как стемнеет. Могу выделить в помощь только троих. Выбирай сам.
Павлов не сразу назвал тех, кого возьмет с собой. Лишь через час доложил фамилии разведчиков. Когда он назвал рядовых Черноголова и Александрова, командир роты удивленно поднял глаза:
— Молоды ведь, да и опыта боевого маловато.
— Смекалкой да находчивостью природа их одарила, — стал объяснять свой выбор сержант. — Выдержка, опять же, имеется, решительность — упрямые парни.
— Тебе виднее, а третий?
— Ефрейтор Глущенко.
— Опыт и молодость соединить хочешь?
— И это тоже. Да вы не смотрите, что Глущенко не молод, грузноват. Это внешне, а когда надобность в ловкости да в сноровке, любого молодого обставит. К тому же две войны за плечами: первая мировая и гражданская.
— Судя по всему, сержант, ты все обмозговал. Давай, действуй, решай по обстановке, положение наше знаешь. И вот еще. Если удастся «поселиться» в доме, немедленно дай сигнал: две красные ракеты.
Здесь же, на мельнице, Павлов устроил смотр своей команде. Молодые ребята Черноголов и Александров рассовали по карманам выпрошенные у однополчан дополнительные гранаты «лимонки», набивали вещмешки запасными дисками. Они собирались молча, изредка перекидываясь острой шуткой.
— Ты, Николай, какой этаж арендуешь? — допытывался у друга Александров. — Небось солнечную сторону, с видом на фрицев?
Глущенко, набивая махоркой кисет, так, что он вот-вот лопнет, добродушно улыбался в рыжеватые усы. Он хорошо знал этих молодых, энергичных хлопцев. Ничего, что молодые, пороху уже успели понюхать. В глубине души он был доволен, что Павлов отобрал именно их для вылазки на нейтральную полосу.
— Василий Сергеевич, у тебя все готово? — не по-уставному обратился сержант к Глущенко.
— Да все на месте; патронов вдоволь, гранаты у ребят чуть из карманов не валятся, харч взяли, воду, табак захватили, так что к выполнению боевой задачи готовы.
— Ясно. Тогда слушай мою команду: на ремень. — И он первым шагнул в притихшую ночь.
13
Готовясь к вылазке, Павлов вместе с командиром роты внимательно изучили с наблюдательного пункта возможные подходы к загадочному дому. Хотя путь от мельницы до здания не длинный, можно сказать, рукой подать, но опасность поджидала на каждом метре. Снайперы выслеживали каждого бойца, для острастки то и дело пугали минами, пулеметными очередями.
Пройти эти двести метров было совсем не просто. Вот почему путь наметили через соседний двор, развалины заброшенного склада и Пензенскую улицу. Так, согласно выбранному маршруту, и повел Павлов свою команду. Впрочем, сказать «повел» было бы неточно. Они двигались то короткими перебежками, то ползком, по грудам разбитого щебня.
Вспышки осветительных ракет, шальные пулеметные очереди заставляли разведчиков то и дело целовать спасительную землю.
Возле крайнего подъезда наткнулись на огромную поломанную бетонную плиту, неведомо откуда заброшенную сюда. Притихший, общербанный осколками мин и снарядов, с покореженной крышей, таинственный дом настороженно смотрел выбитыми глазницами окон на разведчиков. Удивительно, как в этой огненной чехарде сохранилась парадная дверь. Правда, она висела на одной петле, но все же держалась. «В крайнем случае на растопку пойдет», — почему-то подумал сержант. Прислушались, дом не подавал никаких признаков жизни. Ни малейших шорохов, никаких разговоров, хоть показывай ордер и справляй новоселье. Загадка, да и только. А ведь сунешься — свинцом угостят.