Сестра кивнула:
— Очень хорошо, дитя мое.
Мерси ждала появления Джулиана. По этим изящным каменным ступенькам, которые вели в дом, он мог спуститься в любую минуту, и тогда… тогда последует расплата.
Итак, игра окончена. Победа осталась за ним.
Мерси вдруг вспомнила мгновение, когда перед ней распахнулась дверь и на пороге, как обычно, появился Генри. По губам его скользнула понимающая улыбка, и Мерси невольно задала себе вопрос, что ему известно о ее отношениях с Джулианом.
Раздался звук шагов, и сердце Мерси ушло в пятки. Побледнев, она молча смотрела, как по лестнице спускается Джулиан…
А Джулиана между тем раздирали противоречивые чувства — до тех пор пока он не увидел застывшую посреди двора Мерси. Он взглянул на нее и, задохнувшись, забыл обо всем. Господи, как она была хороша! Дивное видение в легком кремовом платье с ниспадавшей на спину огненной гривой волос. Этой ночью он целовал ее, запустив руки в шелковистую массу кудрей, она дрожала в его объятиях, с губ ее срывались стоны, но был ли тому причиной страх или сжигавшее ее желание, он так и не смог понять. А теперь она стояла перед ним — такая красивая, такая изящная и необыкновенно соблазнительная…
Мерси молча смотрела на него, и Джулиан вдруг заметил в ее изумрудных глазах какое-то новое выражение. Что это — неуверенность, страх или пробуждающаяся нежность? Да полно, есть ли у нее вообще сердце, у этой девчонки?
«Пусть все летит в тартарары, но я должен получить ее!» — подумал он. А потом заметил суровую складочку у губ и ледяное презрение в глазах. И надежда, робко затеплившаяся в его душе, развеялась как дым.
А Мерси неожиданно поймала себя на мысли, что вновь подпала под обаяние этого негодяя. Издалека он показался ей прекрасным принцем — каждое его движение отличалось непринужденной грацией, каблуки начищенных до блеска сапог уверенно ступали по мраморным плитам дворика, под узкими бриджами перекатывались упругие мускулы. Мерси успела разглядеть и темно-коричневый бархатный сюртук, из-под которого выглядывала накрахмаленная рубашка, и черный шелковый галстук. Взгляд ее остановился на выбритом до синевы подбородке, и на одно короткое мгновение в глазах ее мелькнула нежность…
Но в тот самый момент, когда проснувшаяся нежность исчезла из глаз Мерси, Джулиан почувствовал, как угрызения совести перестали его терзать. Подойдя к Мерси так близко, что она ощутила исходивший от него аромат туалетной воды, он остановился, и Мерси услышала, как гулко колотится ее сердце.
Отвесив ей насмешливый поклон, Джулиан молча ждал, когда она заговорит.
Отбросив за спину разметавшиеся локоны, она отважно взглянула ему в глаза.
— Месье, рада сообщить вам, что ваше грязное поручение выполнено! Филипп согласен взять свой вызов обратно. Ради него я согласна стать вашей женой, но с этой минуты ваша жизнь превратится в ад!
Глава 8
Джулиан опешил от изумления, и его весьма благоразумный порыв — извиниться за свое неприличное поведение и отпустить Мерси с миром — вылетел у него из головы. Он молча хлопал глазами, глядя на свою юную подопечную, с гордым видом застывшую перед ним.
— Повтори, что ты сказала, — выдавил он наконец.
В глазах Мерси вспыхнуло беспокойство.
— Перестаньте притворяться, месье. К тому же дело сделано. А может, вы еще страдаете от последствий прошлой ночи? — ядовито осведомилась она, но, взглянув на него, поняла, что сболтнула лишнее. — Итак, если желаете, можем приступить ко второму акту этого фарса! — дерзко заявила она.
Джулиан продолжал молча смотреть на нее. Улучив момент, когда она переводила дыхание перед тем, как выпалить очередную гневную тираду, он наконец заговорил:
— Хватит, Мерси. Итак, что ты сказала Филиппу?
— Вы не хуже меня знаете, что я ему сказала! — С губ Мерси сорвался горький смешок. — Будто не вы повторили мне десять раз, что именно я должна ему сказать! И даже какими словами!
На скулах Джулиана заходили желваки.
— Я не сомневаюсь, что ты именно так поступила, — ответил он. — И тем не менее я был бы тебе весьма обязан, если бы ты во всех подробностях передала мне свой разговор с Бруссаром.
Почему он разглядывает ее, будто никогда не видел раньше? И почему он так удивлен? Неужели ничего не помнит? Щеки Мерси вспыхнули.
— Я сказала, что мы с вами собираемся обвенчаться и что поэтому он должен взять обратно свой вызов. И еще я…
—Да?
Мерси вздохнула и дрожащим голосом закончила:
—…я сказала, что влюблена в вас.
— Влюблена? — недоверчиво повторил он.
Собрав все свое мужество, Мерси небрежно кивнула:
— Да. Из меня могла бы получиться неплохая актриса.
И вдруг к Джулиану вернулась обычная надменность.
— Ах да… тебе ведь пришлось обмануть Бруссара, я и забыл. Само собой, ты не можешь питать ко мне теплых чувств.
Подбородок Мерси взлетел вверх.
— Разумеется! Как и вы ко мне!
— Разумеется, — насмешливо протянул он.
Мерси не могла отвести от него глаз, наконец-то признавшись себе, что не в силах противиться его чарам. Он пробуждал в ней желание — иначе откуда эта потребность капитулировать перед тем, кого она всегда считала заклятым врагом? И пусть она ненавидит его всей силой своей души, все равно Джулиан — самый неотразимый, самый соблазнительный, самый привлекательный мужчина из всех, кого она знала.
А Джулиан, расхаживая по мраморным плитам дворика, думал о том, что, похоже, Мерси приняла его пьяный бред за чистую монету! Дьявольщина, да ведь он запугал девочку до полусмерти! И спрашивается, что же теперь делать?
Украдкой бросив взгляд на Мерси, он заметил, как дрожат ее губы, и жаркая волна прокатилась по его телу. Вот так же они дрожали и вчера…
И снова, как и накануне, его мужское естество словно сорвалось с цепи… «Возьми ее… ты же так сильно ее хочешь… Теперь она твоя!» — кричала его душа.
Но холодный голос разума тут же вмешался, напомнив ему, что только безумец способен уложить в свою постель женщину, испытывающую к нему лишь презрение и ненависть.
Чтобы поскорее покончить с этой нелепой комедией, он спросил Мерси:
— Итак, чему я обязан столь поспешной перемене в ваших чувствах?
— Что-о?! — Мерси задохнулась от возмущения. — Или вы уже забыли про свой ультиматум?
Джулиан скрестил руки на груди.
— Я ведь тебя знаю, Мерси, — недаром я девять лет был твоим опекуном — и успел изучить твою бунтарскую натуру. Ты никогда не сдаешься без боя!
— Но ведь вы грозились убить Филиппа!
— Верно, — подтвердил Джулиан. — И все равно тут кроется что-то еще.
Его слова попали в цель, и Мерси покачнулась. Проклятый Джулиан задел самое больное место, и она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она сделала попытку отвернуться, чтобы он не заметил ее унижения, но Джулиан оказался быстрее — он приподнял ей подбородок, и их взгляды встретились. И она почувствовала, как земля уходит у нее аз-под ног.
Господи, это настоящее безумие! Если она когда-нибудь позволит ему догадаться, какие чувства вызывают его прикосновения, ей конец!
— Так в чем же причина, Мерси? — безжалостно спросил Джулиан.
И тут в ее памяти всплыли слова Джулиана, те самые, что с такой мукой вырвались у него прошлой ночью: «Понимаешь ли ты, что это такое, когда кто-то ненавидит тебя… упорно… год за годом?» Мерси вздрогнула. Ведь Джулиан целых девять лет тратил на нее время, деньги, терпение, а чем она отвечала ему — презрением и ненавистью? Внезапно в ней заговорила совесть — теперь она знала, почему согласилась стать его женой.
Она храбро встретила его взгляд.
— Прошлой ночью… вам удалось заставить меня кое-что понять.
Слабый огонек надежды вспыхнул в душе Джулиана.
— В самом деле?
— Когда вы говорили о моей матери…