Я прищёлкнул пальцами, подхватив мысль Макса:
— А чтобы магистру восстановить свой резерв с нуля, обычно нужно не меньше пары-тройки дней. В лучшем случае — около суток, если там не старые пердуны, доковылявшие до этого ранга к концу жизни, а относительно молодые таланты с кучей жёстких Обетов. Там, конечно, и другие маги есть, и они тоже свою лепту внесут в уничтожение, но не такую существенную. А за сутки остатки волколаков уже рассеются и удары наносить будет не по кому.
— Именно, — удовлетворённо кивнул парень, тряхнув кудрями.
— То есть, по вашему, зря он это делает? — задумчиво спросила Катрин.
— Ну, не то чтобы зря, — неуверенно пожал плечами Макс. — Я же не знаю, какие там у Кайзера планы и возможности. Как по мне, он просто наживую вскрывает гнойник на теле Союза. Да, они толком друг друга не трогали последние годы, не считая стычек на границе. Теперь станет хуже, эхо от всего этого будет ему аукаться ещё черт знает сколько, на чистую победу там можно даже не надеяться — все границы перекрыть не получится. Сколько бы он туда обычных войск ни подтянул, кто-то да вырвется. А учитывая, что волки, пусть и скрываясь, живут практически везде, какие-никакие связи в Союзе они имеют, помощь от собратьев получат, и ловить их потом, ожесточённых, будет тяжко. Но с другой стороны, просто ждать и смотреть, как волки набирают силу — тоже дело сомнительное. Рожают и растут они быстрее, чем люди, пусть и ненамного. Всё же оборотни не совсем…
На последних словах Макс вдруг осёкся и посмотрел на Арруна. Я проследил за его взглядом и тоже смутился. Да, как-то мы слегка разогнались, обсуждая оборотней в присутствии одного из них. Все, конечно, разграничивали берендеев и волколаков — уж слишком разными были эти расы, — но определённые родственные черты прослеживались. А тут на глазах Арруна, по сути, творится полноценный геноцид его дальних родственников. Конечно, извести волков под корень было невозможно — пытались, и не раз, но они в плане живучести не уступали каким-нибудь тараканам, искусно выживая и адаптируясь хоть в дикой природе, хоть среди людей. Но всё же ядерную магию для таких целей применили впервые.
Ну и Вика тоже хороша — с таким энтузиазмом показывать эту картину берендею.
— Аррун, извини, — кашлянул Макс.
— А? Вы что-то говорили? — наш большой мохнатый друг, кажется, прослушал вообще всю разгоревшуюся дискуссию. — Это самое… задумался. Впечатляющая картина. У Прайда такой магии нет.
— В смысле? Ты не знал о существовании…
— Да нет, знал, конечно, — бесхитростно почесал в затылке Аррун. — Просто не видел никогда, и не интересовался. Слишком далеко от моих интересов. А насчёт волчар не беспокойтесь — у меня к ним особой любви нет. Волколаки и берендеи настолько же близки, как волколаки и люди, особенно в культурном и… эээ… иных духовных планах. С людьми у Прайда в таких вещах куда больше общего.
Слегка расслабившись, мы вновь погрузились в обсуждение увиденного, постепенно перейдя на более близкие и непосредственно затрагивающие нас темы. Например, на войну, в которую вступила Российская Империя. Причины, ранее непонятные, стали теперь кристально ясны. Тут как бы и дурак поймёт — хотя дипломатические отношения между странами и были последнее время вполне ровными, но стоило бывшим рейнцам так неосторожно подставиться, как Борис Второй просто не смог не припомнить соседям былое и не оттяпать у них кусок. Скорее всего, где-нибудь на относительном юге, вдоль Дуная и Чёрного моря. Тёплых и плодородных земель у Империи пусть и хватало, но не то чтобы их было в избытке. В избытке были разве что среднеазиатские засушливые степи и пустыни, но пользы от них…
Надолго в общежитии мы задерживаться не стали. Спустя полчаса пересудов, резко спохватившись, разбежались кто куда — всё-таки лекции лишь сдвинули, отменять большинство из них никто не собирался.