Поэтому половину апреля я страдал — стоило импакту перевалить за отметку в двадцать пять менедем, как внутри начал постепенно разгораться пожар. Две недели я ходил на пары как в тумане — со стабильной лихорадкой и температурой в тридцать восемь. Меня бросало из жара в холод, приступы тошноты сменялись периодами адского голода, всплески энергии — апатией. Три раза в день я заходил в медпункт — для планового осмотра целителями и чтобы принять специальные пищевые добавки, давно подобранные для наиболее лёгкого прохождения каждого из рубежей. Без них мой организм вскоре начал бы требовать чего-нибудь странного — например, грызть мел или облизывать ржавые железные поручни.
По вечерам я заодно просил целителей сбить температуру. Пусть слишком часто это делать не рекомендовалось, но раз в день — можно было. Иначе мне было банально сложно уснуть.
Учиться и выполнять Обеты в таких условиях было, конечно, тем ещё испытанием. Но в целом — посильно. Сдачу экзаменов по сложным модулям я просто отложил на недельку-другую, пока не приду в себя, а рутинная учёба давалась более-менее сносно. Неделю поста я тоже отложил на конец месяца — во время перестройки организма ограничения в еде были не просто неудобны, но могли даже навредить. Хотя у меня они были не сильно критичными, но, посоветовавшись с целителями, рисковать я всё же не стал.
Куда большей проблемой был Обет, связанный с физической активностью — мало того, что приходилось экономить заряд браслета и держать его чисто в «диагностическом» режиме, так ещё и время тренировок приходилось подгадывать под всплески энергии, которые были абсолютно непредсказуемы как в своём появлении, так и в своей длительности.
В итоге, плюнув на все приличия, стал ходить на учёбу в абсолютно неформальной спортивной одежде — тонкие штаны, майка и толстовка, которую я перед тренировкой закидывал в рюкзак. Непривычно… но удобно. Почувствовав прилив сил на перемене, можно было, не теряя времени, выйти из корпуса, пробежаться до стадиона, чтобы повисеть на турниках или намотать пару кругов, после чего тут же вернуться к учёбе.
Ну а то, что я возвращался слегка пропотевший… так я и без того потел как проклятый из-за лихорадки. Причём заметно более неприятно и запашисто — видимо, перестройка организма влияла в том числе и на это. Чтобы не отпугивать запахом людей и не мыться по десять раз на дню, пришлось быстро освоить целый комплекс заклинаний — очистка тела, дезинфекция, «экспресс-стирка» и сушка одежды… от последних двух одежда быстро приходила в негодность, но тут уж не до экономии.
Закончилось это всё резко, в один день. Просто в какой-то момент я проснулся — и понял, что в кои-то веки я спал спокойным сном, а не с цветастыми кошмарами из-за лихорадки. Спала температура, исчезла апатия, а тело налилось какой-то необычайной силой. Последнее — скорее на контрасте с моим предыдущим состоянием. Всё же первый рубеж — это не столько про силу, сколько про устранение отдельных несовершенств организма и его общие улучшения.
Ухмыльнувшись, я с наслаждением потянулся, после чего, плюнув на утреннюю медитацию и привычный моцион, переоделся и рванул на улицу. Хотелось проверить изменения в организме.
А медитация подождёт.
Глава 29
— Ии-эхх!
Крутанув «солнышко» на турнике, я спрыгнул на землю и с наслаждением взмахнул руками. Тело буквально пело, его распирало от энергии. Несмотря на то, что я уже закончил привычный комплекс упражнений, в мышцах не было ни следа от былой усталости. Свои пределы я проверял осторожно, но пока можно было с уверенностью констатировать: выносливость мышц вышла на действительно новый уровень. Сила и скорость практически не изменились — пусть вместо пятнадцати подтягиваний я сумел за один подход сделать двадцать пять, но это изменение тоже можно было отнести скорее к выносливости, чем к взрывным усилиям.
Улучшилась гибкость — но это и неудивительно. Самая, пожалуй, заметная часть изменений первого рубежа — качественное улучшение связок и суставов. После того, как без труда смог сесть на шпагат, я лишь удовлетворённо фыркнул. Артрит в старости теперь тоже не грозит.
Проверять повысившуюся крепость костей я не стал. Да и как? А вот укрепившаяся кожа была видна сразу — мозоли от турника сошли с ладоней ещё во время перестройки тела, и для того, чтобы они появились вновь, теперь нужно будет сильно постараться. От ножа или пули это, конечно, не спасёт, но всё же бонус лучше, чем выглядит. Поцарапаться или случайно обжечь язык горячим чаем теперь будет гораздо сложнее. Мелочь, а приятно.