Братья радостно закричали и ухватились за ручки одной из сумок, потащив её вдвоём — для одного вес там был тяжеловат. Я, крякнув, взял сразу две, а всё оставшееся поднял в воздух магией и потащил за собой, с тревогой наблюдая за уже прилично просевшим за день резервом и прикидывая, хватит ли мне маны, чтобы дотащить вещи до дома или нет. На десять минут ходьбы до остановки хватит точно. Потом, пока будем ждать трамвай и ехать на нём, как раз восстановится пара лишних семок, но до дома оттуда те же минут десять пешком — и вот на них энергии может не хватить. Впрочем, если что, последние метры дотащу на своём горбу.
Нужный трамвай, слегка обшарпанный и выстуженный внутри, подошёл ровно минут через пять, мы быстро загрузились внутрь, я — ради экономии — закинул сумки внутрь без магии и запрыгнул следом. Притулившись в уголке, оплатили хмурой кондукторше проезд. Людей было относительно немного — в основном, усталые работяги, дремлющие на сиденьях да несколько мамочек с детьми.
Спустя минут десять мне, в отличие от братьев, наскучило пялиться в окно и я, по старой памяти, перевёл взгляд на пассажиров. Ещё со школы осталась привычка так коротать время в общественном транспорте — рассматривать попутчиков и представлять, кто они, чем занимаются.
Вот, например, седовласый мужчина лет сорока с прямой осанкой, в сером пальто, из-под которого виднеется строгий костюм. Наверное, мелкий начальник — большие на трамваях не ездят. Вот молодой пухлый парень лет двадцати, в нелепой цветастой куртке и с рюкзаком — с этим всё просто: студент. Тем более что у него рюкзак слегка расстёгнут и там виднеются какие-то учебники. Вот крайне симпатичная женщина лет под тридцать — мягкое, очень приятное на вид лицо, взгляд сам собой к нему притягивается. Из-под тонкой курточки выглядывает самое обычное платье в горошек. Дремлет, явно уставшая после рабочего дня. Хотелось думать, что она какая-нибудь учительница. Может быть, младших классов — эти мелкие демонята все соки выжимают, особенно если их в строгости не держать.
Не успел я перевести взгляд дальше, как на очередной остановке в трамвай завалился типичный маргинал — грязный, оборванный, в дырявом пальто нараспашку, абсолютно неопределённого возраста. И пьяный в дупель — от него волнами распространялся запах какой-то дешёвой сивухи, мгновенно заполнивший весь трамвай.
Я невольно поморщился: никто не любит таких экземпляров, но моя брезгливость, на которую указывал недавно психолог в Академии, лишь усиливала эту ярую нелюбовь. Ну вот как можно довести себя до такого свинского состояния?
Пьяница, тем временем, едва не сверзился с ног, когда трамвай снова дёрнулся, набирая ход. Едва успев ухватиться за поручень, он повис на нём, покачиваясь, словно пират на палубе во время шторма, и мутными глазами осматривая мгновенно опустевшее пространство вокруг. Люди, морщась, отошли подальше, но мужчина, казалось, не замечал ничего вокруг. В том числе подошедшего кондуктора с требовательно протянутой рукой.
— Мужчина, оплатите проезд. Мужчина?
— Отстань, старушка, я в печали, — неожиданно красивым голосом с лёгкой хрипотцой ответил тот.
— Какая я тебе старушка, хамло небритое⁈ МУЖЧИНА! Оплатите проезд или выходите вон!
— А если не выйду? — сфокусировав взгляд на кондукторе, насмешливо уточнил пьяница.
— Я вас выгоню!
Маргинал задумчиво смерил её взглядом. Учитывая, что он был чуть ли не на голову её выше, да и габариты у него были весьма внушительными, а кондуктор — пусть и пухленькая, но низенькая женщина преклонных лет, вывод был довольно простым.
— Чот сомневаюсь, — покачал он головой.
— Тогда… тогда…
— Тогда вас мой брат выгонит! — неожиданно выкрикнул Лёшка, дёрнувшись вперёд — я едва успел ухватить его за воротник. Тяжело вздохнув, вышел вперёд, задвинув его за себя.
Мужчина смерил взглядом и меня тоже, после чего вновь повторил:
— Чот сомневаюсь.
— Он маг! — высунувшись из-за моей спины, ответил Лёшка, оскорблённый в лучших чувствах. — Выгонит, выгонит!
— Мааааг… — мужчина внезапно нахмурился. — То есть он… эта… от дьявола силы получил… и честных людей потом будет выгонять…
— Кто тут честный, кто тут честный! — взвизгнула замолчавшая было кондукторша. — Ты что ли, морда?
К счастью, именно в этот момент трамвай затормозил у очередной остановки. Распахнулись двери, впуская свежий зимний воздух. Слегка придушив негодующе квакнувшую внутри жабу, я молча повёл ладонью — и пьяница, поднявшись над полом, с негодующим рёвом быка, которому прищемили яйца, вылетел наружу. Протащив его над столпившимся на остановке народом, я уронил его прямо над клумбой напротив — на землю, пусть и мёрзлую, но прикрытую снежком, всяко лучше падать, чем на асфальт. Хотя там и высота мизерная, но не хватало ещё, чтоб этот идиот покалечился.