— Всё, Андерс, — я быстро допил квас и встал. Кивнул остальным ребятам, прощаясь. — Некогда мне. Потом поговорим.
— Ну ты подумай хотя бы! — крикнул мне в спину парень.
Я невольно скривился и неопределённо дёрнул плечами. Пусть понимает как хочет. Надоел.
А ведь буквально пару недель назад я даже гордился, что начал налаживать контакты со старшекурсниками — как ни крути, а дело полезное. Завтракать, обедать и ужинать больше не приходилось в гордом одиночестве, да и на учебных модулях я всё чаще сталкивался не с однокурсниками, а с более взрослыми студентами. Волей-неволей приходилось социализироваться. Первым мостиком оказался как раз Андерс — троюродный брат Катрин из рода Ларссен, обучавшийся на третьем курсе. Собственно, она нас недавно и познакомила, натянув вежливую улыбку. Зря я, конечно, тогда не задался вопросом — почему сама Катя к Андерсу относится с явным холодком и толком не общается, несмотря на родственные связи?
Не то чтобы Андерс был плохим человеком. Нет, вовсе нет. Скорее… назойливым. Плохо понимающим личные границы. Денёк общения с ним — и хочется передохнуть. Хотя бы пару дней, а лучше — недельку-другую. Только вот передохнуть не получалось: мы то и дело сталкивались в столовой, и вдобавок начали пересекаться на некоторых модулях в «биологической» ветке — сам Андерс изначально хотел пойти в сциентисты, потратил почти два года на ветку информационной магии (куча математики, кибернетики и много, очень много специализированных магических курсов), но в итоге слегка разочаровался в ней и вернулся почти к самому началу учебного древа, пытаясь стать более широким специалистом. Вот и сидел теперь вместе с первым-вторым курсами на базовых модулях…
Выскочив из столовой, пригибаясь под ледяным и влажным ветром, я побежал к уже знакомому корпусу — до оговорённого времени оставались считанные минуты. Прямо перед зданием подскользнулся на коварном, скрытом под снегом льду, всплеснул руками и рухнул задом на дорожку. Пальто немного смягчило удар, но приложился знатно.
— Уххх, м-мать…
Поднялся, стиснув зубы. Щедро, не разбирая, влил пятёрку семок в ноющий от удара копчик и захромал дальше. Грёбаный декабрь. Ненавижу петроградскую зиму…
В знакомый кабинет я влетел, тяжело дыша — опаздывать я откровенно не любил, так что пришлось нестись по коридорам и лестницам сломя голову, ругаясь на то, что не додумался пообедать заранее и на тяжелое пальто, перекинутое через руку, то и дело норовящее выскользнуть и запутаться в ногах.
— Добрый день… фух… Дмитрий Андреевич…
Арзамасов молча вскинул брови при виде моего раскрасневшегося лица и лениво повёл рукой, приглашая садиться. Сложил руки домиком и начал задумчиво рассматривать меня. Наконец, вздохнул:
— Итак, Марк, ты решил?
— Да, — я дёрнул головой, плюхнувшись на стул напротив. — Физуха… эээ… в смысле, физическая активность.
Вчера, пообщавшись с Арзамасовым, мы накидали варианты на следующий Обет. Нормальных среди них, увы, было немного.
Если попытаться классифицировать все возможные Обеты, то можно выделить несколько групп, внутри которых Обеты будут весьма схожи — как внушительный сонм ограничений в еде, например. Брать больше одного Обета из одной и той же группы можно, но обычно это не делается — чаще всего они попросту мешают друг другу или же не дают раскрыться потенциалу в полной мере, понижаясь на круг-другой. Бывают и исключения, как без них, но они редки. Моей проблемой было то, что я нахватал Обетов почти из каждой группы, так что в основном мне оставалась только россыпь неклассифицируемых Обетов (как у моего отца, например, с его клятвой заботиться о сиротах), и огромная группа Обетов физической активности, которую я обходил до последнего момента из-за того, что последние требуют большое количество времени.
К счастью, ректор вошёл в положение и предложил интересный вариант…
— Отлично, — улыбнулся Арзамасов. — В целом, иного я и не ожидал. Держи.
Он выложил на стол чёрный браслет, практически идентичный тому, что я носил на правой руке: артефакту, который давал возможность взаимодействовать с Системой. Единственная разница была в овальном утолщении-нашлёпке сверху, на которой мерцали неярким красноватым светом два нуля, разделённые такой же красной полоской. Я молча взял побрякушку, покрутил в руках и вопросительно посмотрел на ректора.
— Это то, о чём я говорил, — кивнул тот.
— Я помню, но это всё было в таких общих чертах… и как этим пользоваться?
— Надень на левую руку. Так. Теперь поверни циферблат по часовой стрелке до щелчка. Смелее, смелее, не сломается!