— Но почему об этом никто не говорит? — Катя положила книгу и подрагивающими руками схватилась за кружку, слегка расплескав кофе. Я едва успел перегнуться через стол и дёрнуть книгу на себя, спасая её от участи быть испорченной, а себя — от неизбежной кары со стороны библиотекарши. Госпожа Вартанова слова «милосердие» не знала, не слышала и не использовала никогда. Катрин, кажется, даже не заметила моего отчаянного рывка, уткнувшись в кофе.
— А большинству это особо не надо, — пожал я плечами, осторожно убрав книгу обратно в рюкзак. — Это более-менее актуально только для будущих хабилитатов и магистров. А тех сколько? Единицы. Мне эту книжку добавила лично Система в список для обязательного чтения — видимо, как раз из-за потенциала. Скорее всего и остальным ребятам, кто может теоретически преодолеть планку децитура-медиокра, добавили её в список литературы.
— И что… это всё? Выхода нет?
— Ну, — я отвёл глаза. — Книжка старая, с тех времён появились вспомогательные артефакты… но они не спасают от давления целиком. Могут помочь, если разница на грани, четыре-пять ступеней — там любая помощь роль сыграет, пусть и придётся сильно урезать время, проводимое вместе. Но у нас итоговая разница всё равно будет больше.
— А если… ну… не вычёрпывать твой потенциал по максимуму? — подалась вперёд Катрин. — Неужели тебе обязательно рвать жилы и становиться магистром? Можно же немного притормозить, снизить количество тренировок… — она стушевалась под моим немигающим взглядом и закончила уже едва слышно. — Хабилитатом тоже быть неплохо…
— Прости, Кать, — помолчав пару секунд, я покачал головой. — Я многим готов пожертвовать, но не этим.
— Ну и пожалуйста! — выкрикнула она, внезапно вскочив на ноги. Взмахнула рукой в неприличном жесте, едва не снеся со стола нетронутое блюдо с фруктами. — Магистр, тоже мне!
— Подожди… — я начал было подниматься, но ураган по имени Катрин уже вырвался на свободу из тёплой беседки, схватив пальто и дробно простучав каблучками по ступеням.
— Мда…
Усевшись обратно, я побарабанил пальцами по каменному столу, оглядел разложенный натюрморт и со вздохом начал собирать всё в рюкзак. Оставил только термос и одну свечу. Баюкая в руках кружку и неторопливо прихлёбывая обжигающую губы жидкость, я сверлил взглядом медленно стекающие капли воска и не думал ни о чём. Незаметно сам для себя вошёл в уже привычное медитативное состояние, представив своё сознание в виде слегка мутного пруда: какие-то грузные мысли ворочались на дне, какие-то обрывки, наоборот, скользили на поверхности… моё же «я» висело в прозрачной глубине, где не было ни первых, ни вторых… Сам не заметив, как кончилось кофе, я тяжело вздохнул, возвращаясь в реальный мир и, наконец, позволив «всплыть» со дна тяжёлым мыслям о прошедшем разговоре. Не то чтобы я сомневался в его исходе, просто почему-то мне казалось, что всё должно пройти более спокойно. Но…
Уже собравшись, я резко застыл на выходе из беседки. А ведь если так подумать… она-то воспринимала это как настоящее свидание. Столько сил на подготовку угробила, Вику позвала на помощь — и, кажется, это платье я как-то раз видел именно на Кехман. Потом мы пришли сюда, она увидела свечи, напитки и еду — и утвердилась в своей мысли. А я всё это воспринимал лишь фоном: свечи — чтобы не тратить лишнюю ману, еда и кофе — ну так ведь я её на ужин позвал, да и грустные новости лучше заедать чем-нибудь вкусным. А потом я ещё и вывалил на неё заготовленные аргументы, окончательно обрубив все перспективы. Наверное, она разозлилась именно из-за того, что аргументы были заготовлены заранее, и я знал, к чему приведёт разговор… но всё равно случайно дал ей лишние надежды.
— Иногда излишняя подготовка только вредит, — тихо сказал я сам себе. — Вот что мне стоило просто дать ей почитать эту чёртову книжку? Без интимной обстановки и излишних заморочек?
Тишина ночного парка была мне ответом.
Глава 22
— Добро пожаловать на первую лекцию курса магозоологии, — симпатичная (разве что зубы, слегка смахивающие на лошадиные, притягивали взгляд), подозрительно молодая на вид девушка, покачиваясь с пятки на носок, стояла посреди небольшой, залитой светом множества ламп, аудитории и внимательно оглядывала всех нас. — Меня зовут Ульяна Фаулер. Для вас — профессор Фаулер. Увы, мой курс не особо популярный…
Я невольно хмыкнул про себя, повернув голову и окинув взглядом своих сотоварищей: четыре человека, если не считать меня. Да, популярностью тут и не пахнет.