С первого этажа донёсся мат:
-Ёжики-иголки! По нам, что ли, из гранатомётов лупят?
-Товарищ старший лейтенант, нашли гранату без чеки, решили избавиться, - крикнул я вниз, подмигнув присевшей от взрыва перепуганной Авроре, и приложил палец к губам, чтобы молчала.
В это время с улицы послышался стон и разговоры. Мы насторожились. Старческий женский голос с сильным кавказским акцентом прокричал:
-Не убивайте нас! Мы здесь живём...
-Это - баба Зуля с третьего этажа. Наверное, с мужем - дедой Мишей. Деда Миша - фронтовик.
-Ребятки, помогите нам, - просительным голосом прокричала баба Зуля.
-Иди в свою квартиру, а я посмотрю, что там, - скомандовал я Авроре, и побежал вниз. Из одной из квартир на первом этаже выглянул Тоцкий, и рявкнул:
-Не гони! Двери, валяющиеся на лестнице - не трогай, они уже все заминированы... - я резко остановился. - Пойдём вместе посмотрим, что у них там. Если что, придётся их через перила перетаскивать.
Я перелез через перила, и мы с опаской выглянули из подъезда. На лавочке мирно сидели бабушка с дедушкой. Увидев нас, она сразу же запричитала:
-Мишу моего ранило. Мы домой хотели вернуться. Надоело в подвалах и колодцах хорониться. Если убьют, то пусть хоть дома, а не в колодце!.. Помогите, я не дотащу его.
Ранен деда Миша оказался в правую икру. Он и до этого ходил с палочкой, а тут ещё и рана!.. Отдав винтовку старлею, я в несколько скачков оказался у лавочки, и быстро взвалил дедушку себе на плечи. Маленький, сухонький, он был очень лёгким, в отличие от его полноватой супруги, которая, видя такое обращение с её мужем, заквохтала на своём языке. Через несколько секунд мы были уже в подъезде. Деду Мишу через перила мы переправили без проблем, а вот с бабой Зулей нам пришлось повозиться. Пока мы её толкали-тягали, дед присел на ступеньку, достал папиросу и, прикурив, с сильным акцентом сказал:
-Дэда Мыша на войнэ шнайпером был. Два ордэна «Славы» и ордэн «Красной Звызды», и мэдаль «За отвагу». Много фрицев положил, ядрёна корэн!
Эти слова нас развеселили, и бабушка благополучно перелезла через перила, минуя заминированные двери. Старлей Тоцкий медленно, чтобы его поняли старики, сказал им:
-Уважаемые, здесь, на первом этаже, всё заминировано, чтобы ночью к нам не пожаловали непрошеные гости. До утра на улицу выходить запрещаю. Утром я тут разминирую.
Старики дружно закивали головами. Деда Миша, увидев подскочившую на помощь соседку Аврору, приподнял подбородок:
-Дэда Мыша и сейчас из ружья с двухсот шагов в банку от «Пепси-Колы» попасть может.
-Да не ври ты, вояка! Когда стрелял-то в последний раз? Пять лет назад... Вон, глаза уже слезятся... - баба Зуля стала дёргать его за рукав.
У деды Миши действительно слезились глаза. Я сначала подумал, что это от боли вследствие ранения. Перелезая через перила, я сказал:
-Молодец, деда Миша! Только мы сейчас не с банками воюем, а с бандами!
-Да знаю я... Один мой внук в такую банду ушёл. А трое других - военные. В бандах этих - как фашисты. Они мою дочь убили. Я внука своего сам придушу... Испортился навсэгда, уже много крови на нём. Опозорил наш род.
-Иди, вояка! Придушит он!.. Не слушайте его! - стала оправдываться баба Зуля. Но дедушка что-то резко сказал жене на своём языке, и она тут же замолчала, обиженно поджав губы.
-Деда Миша, пойдём ко мне, я перевяжу вас, - вмешалась Аврора, которая уже успела осмотреть рану у дедушки. - Осколок у вас неглубоко засел, и кость, похоже, не задета. Всё нормально будет!
-Спасибо, дочка! Только мы к нам домой пойдём. Домой хочит дэда Мыша!
-Жень, ты помоги его поднять на третий этаж, - попросил меня Тоцкий. - А то долго так будем... А я внизу закончу... И потом собираемся на втором этаже в штаб-квартире.
-Это - моя квартира, - гордо сказала Аврора. - Я тоже к вам приду ребята, не прогоняйте меня!
-Ладно! - согласился Тоцкий и, осторожно перепрыгивая через валяющиеся заминированные двери, вернулся в ту же квартиру, из которой ранее выходил к старикам.
Только сейчас я смог более детально разглядеть лицо Авроры. Сейчас её лицо, не искажённое гневом мщения или мыслями о случившемся с ней, показалось мне даже привлекательным и даже красивым. Очень выразительные глаза мягко смотрели на стариков. Добрая скромная улыбка совершенно не давала повода даже подумать, что ещё недавно она в ярости мстила своим обидчикам. Этакой перемене в ней я почему-то обрадовался.
Подняв дедушку как барашка на плечи, я быстрым шагом пошёл на третий этаж по крутым деревянным ступеням. Баба Зуля еле поспевала за нами. Из «штаб-квартиры» выглянул Ахтям и поздоровался с дедушкой: «Салам!» Дедушку я уложил возле ванной комнаты, где было самое безопасное место. Баба Зуля пошла в комнату поискать свечки.