Почему-то остро захотелось вскочить и сделать зарядку, помахать руками... рукой, поприседать... на одной ноге... сделать наклоны... Тело устало лежать. Это - неплохой признак! «Женька, держись! Будешь ты заниматься зарядкой, я тебе обещаю! Свои упражнения придумаю. Надо журналы или книги какие-нибудь специальные почитать на эту тему, наверняка люди уже что-то придумали... И на руку протез надо тоже сделать... Но не костяной в перчатке, а пластиковый... Сейчас, я уже слышал здесь в госпитале, стали делать какие-то силиконовые... Правда, не в нашей стране, а в Германии, Израиле или в Америке... Может, и у нас они скоро появятся». Я попробовал понапрягать правую ногу и бицепс правой руки... Нормально... Трубка только мешает... Ух, даже хорошо стало от такой зарядки... Чувствую, как кровь внутри меня забурлила по всему телу...
И что же у меня изменилось после отпиливания ноги? Практически ничего. Как скакал на одной ноге, так и буду скакать. Остальное осталось прежним... Интересно, усы у меня отросли? Ого! И на щеках и на подбородке щетинка... только на ране левой щеки гладко... Посмотреть бы на себя в зеркало... Аврора придёт, надо попросить зеркальце. У неё должно быть зеркальце. У всех женщин они есть. А она - красивая. Тут я вспомнил её обнажённой, и застыдился своих мыслей. Простынь предательски поднялась шалашиком. И тут вошла Аврора:
-Так, больной, сейчас ужинать будем.
Она явно увидела мой шалашик, но не подала виду. Повязка на лице помешала разглядеть её эмоции. Да я и не пытался на неё смотреть. Мне было очень стыдно. Я, было, дёрнулся, чтобы прикрыть шалашик рукой, но понял бесполезность - только привлеку лишнее внимание. Благо, что через минуту, пока Аврора отвернувшись стояла у столика, на котором лежал поднос, шалашик опустился сам собой. Вот ведь неудобняк-то!.. Ишь ты, шустрый какой!..
Приподняв верхнюю часть кровати-каталки, Аврора принялась кормить меня кашей с ложечки как маленького. Лицо моё горело. А глаза у Авроры, вроде бы, смеялись. Или мне казалось это. Повязку она не снимала.
После лёгкого ужина мы о чём-то постороннем ещё потрепались, я глянул на себя в небольшое зеркальце Авроры, и не очень-то себе понравился. Надо будет сбрить редкую рыжеватую щетинку. Аврора несколько раз отлучалась посмотреть других больных, и около десяти вечера попрощалась со мной, сказав, что завтра с утра увидимся, а около десяти-одиннадцати часов меня перевезут в свою палату. Мой организм справился. А на это место положат кого-то другого. Мне даже стало немного досадно, что мы не сможем теперь часто видеться с ней.
Глава 18
В начале одиннадцатого вечера, когда я уже начал засыпать, заглянула хохотушка Чернякова. Увидев, что я ещё не сплю, она спросила:
-Евгений Николаевич (вот ведь вредина-то какая!), у Вас всё нормально? Просьбы есть какие-нибудь, пожелания?
Я отрицательно покачал головой.
-Может Вас протереть влажными салфетками, чтобы пролежней не было?
И у этой глаза смеются. Я активно замотал головой. Ещё чего не хватало!.. И тут же почувствовал, что моё тело всё будто зачесалось и ему срочно нужно помыться.
-Да Вы не стесняйтесь, это входит в нашу обязанность. Я ведь уже не раз протирала Ваше тело. А иначе от Вас дурно бы пахло сейчас.
«Вот те - фокус номер четыре!» Хриплым чужим голосом я выдавил:
-Спасибо! Сейчас не нужно! А то не усну. Спать хочется.
-Так и спите себе на здоровье! Я же аккуратно протру Вас.
Вот чего она пристала?!.. Я ведь не маленький мальчик... Опять оконфузиться не хочется. И боязно, и хочется... Да нет уж, не буду испытывать себя.
-Нет, нет, спасибо Вам, Алла Борисовна! - я отвернул лицо, показав, что разговор закончен, - Спокойной Вам ночи!
-Спокойной ночи... Евгений Николаевич! - в её голосе послышалось некоторое разочарование. Она вышла. И, слава Богу!.. Через пять минут я уже спал крепким здоровым сном израненного мужчины.